3201 Цветаева М. И. Комедьянт — 14. Ваш нежный рот – сплошное целованье…
Ваш нежный рот – сплошное целованье… – И это все, и я совсем как нищий. Кто я теперь? – Единая? – Нет, тыща! Завоеватель? – Нет, завоеванье!
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Ваш нежный рот – сплошное целованье… – И это все, и я совсем как нищий. Кто я теперь? – Единая? – Нет, тыща! Завоеватель? – Нет, завоеванье!
Так и буду лежать, лежать Восковая, да ледяная, да скорченная. Так и будут шептать, шептать: – Ох, шальная! ох, чумная! ох, порченная!
Грудь женская! Души застывший вздох, – Суть женская! Волна, всегда врасплох Застигнутая – и всегда врасплох Вас застигающая – видит Бог!
Об ушедших – отошедших – В горний лагерь перешедших, В белый стан тот журавлиный – Голубиный – лебединый –
На коленях у всех посидела И у всех на груди полежала. Все до страсти она обожала И такими глазами глядела,
От Ильменя – до вод Каспийских Плеча рванулись в ширь. Бьет по щекам твоим – российский Румянец-богатырь.
А любовь? Для подпаска В руки бьющего снизу. Трехсекундная встряска На горах Парадиза.
То порыв безнадежной тоски, то опять, Встрепенувшись, вдруг я оживаю, Жадно дела ищу, рвусь любить и страдать, Беззаветно и слепо прощаю…
О всеми ветрами Колеблемый лотос! Георгия – робость, Георгия – кротость…
Тимковский царствовал – и все твердили вслух, Что в свете не найдешь ослов подобных двух. Явился Бируков, за ним вослед Красовский: Ну право, их умней покойный был Тимковский!
Час, когда вверху цари И дары друг к другу едут. (Час, когда иду с горы): Горы начинают ведать.
…Корабль затонул – без щеп, Король затанцевал в Совете, Зерна не выбивает цеп, Ромео не пришел к Джульетте,
Я в гостиной стоял, меж нарядных, уто́нченных, Между умных, играющих в чувства людей. Средь живых мертвецов, меж романов око́нченных, Я вскричал всей душой потрясённой своей: —
В журнал совсем не европейский, Над коим чахнет старый журналист, С своею прозою лакейской Взошел болван семинарист.
Куда ты холоден и cyx! Как слог твой чопорен и бледен! Как в изобретеньях ты беден! Как утомляешь ты мой слух!
Коли в землю солдаты всадили – штык, Коли красною тряпкой затмили – Лик, Коли Бог под ударами – глух и нем, Коль на Пасху народ не пустили в Кремль –
Стальная выправка хребта И вороненой стали волос. И чудодейственный – слегка – Чуть прикасающийся голос.
1 Оставленная пустынь предо мной Белеется вечернею порой.
Милую целуя, я сорвал цветок. Милая – красотка, рот – вишневый сок. Милую целуя, я сорвал цветок.
Ростком серебряным Рванулся ввысь. Чтоб не узрел его Зевес –
Ровно – полночь. Луна – как ястреб. – Что – глядишь? – Так – гляжу!
Уходящее лето, раздвинув лазоревый полог (Которого нету – ибо сплю на рогоже – девятнадцатый год) Уходящее лето – последнюю розу – От великой любви – прямо на сердце бросило мне.
Мне белый день чернее ночи, – Ушла любимая с другим! Мне думалось, что я – любим! Увы, увы, увы, увы!
Со мной не надо говорить, Вот губы: дайте пить. Вот волосы мои: погладь. Вот руки: можно целовать.
Напрасна врагов ядовитая злоба, Рассудят нас бог и преданья людей; Хоть розны судьбою, мы боремся оба За счастье и славу отчизны своей.
Да будет день! – и тусклый день туманный Как саван пал над мертвою водой. Взглянув на мир с полуулыбкой странной: – Да будет ночь! – тогда сказал другой.
1. Россию продает Фадей Не в первый раз, как вам известно,
Был Вечный Жид за то наказан, Что Бога прогневил отказом. Судя по нашей общей каре – Творцу кто отказал – и тварям
В мире, ревущем: – Слава грядущим! Что́ во мне шепчет: – Слава прошедшим!
Эти ручки кто расцепит, Чья тяжелая рука? Их цепочка так легка Под умильный детский лепет.
Ранне-утреня, Поздне-вечерня, Крепко стукана, Не приручёна,
Не угрожай ленивцу молодому. Безвременной кончины я не жду. В венке любви к приюту гробовому Не думав ни о чем, без робких слез иду.
В старинны годы жили-были Два рыцаря, друзья; Не раз они в Сион ходили, Желанием горя,
Счастие или грусть – Ничего не знать наизусть, В пышной тальме катать бобровой, Сердце Пушкина теребить в руках,
Зови надежду — сновиденьем, Неправду — истиной зови, Не верь хвалам и увереньям, Но верь, о, верь моей любви!
Заутра с свечкой грошевою Явлюсь пред образом святым: Мой друг! остался я живым, Но был уж смерти под косою:
И поплыл себе – Моисей в корзине! – Через белый свет. Кто же думает о каком-то сыне В восемнадцать лет!
Опять явилось вдохновенье Душе безжизненной моей И превращает в песнопенье Тоску, развалину страстей.
Умеешь ты сердца тревожить, Толпу очей остановить, Улыбкой гордой уничтожить, Улыбкой нежной оживить;
И что тому костер остылый, Кому разлука – ремесло! Одной волною накатило, Другой волною унесло.
О Клим! дела твои велики! Но кто хвалил тебя? Родня и два заики.
Хочешь знать мое богачество? Скакуну на свете – скачется, Мертвым – спится, птицам – свищется.
Есть у тебя еще отец и мать, А все же ты – Христова сирота. Ты родилась в водовороте войн, –
Умолкнул стон, и цепи сокрушились Святою кровию Христа, И ветви мира распустились На древе честнаго Креста.
Беглецы? – Вестовые? Отзовись, коль живые! Чернецы верховые, В чащах Бога узрев?
Наши встречи, – только ими дышим все мы, Их предчувствие лелея в каждом миге, – Вы узнаете, разрезав наши книги. Все, что любим мы и верим – только темы.
Мы вышли вместе… Наобум Я шел во мраке ночи, А ты… уж светел был твой ум, И зорки были очи.
Хрусталь мой волшебен трикраты: Под первым устоем ребра — Там руки с мученьем разжаты, Раскидано пламя костра.
Вы не знавали князь Петра; Танцует, пишет он порою, От ног его и от пера Московским дурам нет покою;
Земли достигнув наконец, От бурь спасенный провиденьем. Святой владычице пловец Свой дар несет с благоговеньем.
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.