2751 Пушкин А. С. Сафо
Счастливый юноша, ты всем меня пленил: Душою гордою и пылкой и незлобной, И первой младости красой женоподобной.
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Счастливый юноша, ты всем меня пленил: Душою гордою и пылкой и незлобной, И первой младости красой женоподобной.
Под горем не горбясь, Под камнем – крылатой – – Орлом! – уцелев,
В Судетах, ни лесной чешской границе, офицер с 20-тью солдатами, оставив солдат в лесу, вышел на дорогу и стал стрелять в подходящих немцев. Конец его неизвестен. (Из сентябрьских газет 1938 г.) Чешский лесок –
1 Ветры спать ушли – с золотой зарей, Ночь подходит – каменною горой,
Когда малюткою была – Шальной девчонкой полуголой – Не липла – Господу хвала! – Я к материнскому подолу.
Терпи… Пусть взор горит слезой, Пусть в сердце жгучие сомненья!.. Не жди людского сожаленья И, затаив в груди мученья,
Был некто из портных искусный человек; Искусство в воровстве портные почитают, А иначе они портным не называют; Портной мой крал весь век.
Двух – жарче меха! рук – жарче пуха! Круг – вкруг головы. Но и под мехом – неги, под пухом Гаги – дрогнете вы!
Ввечеру выходят семьи. Опускаются на скамьи. Из харчевни – пар кофейный. Господин клянется даме.
Радость – что сахар, Нету – и охаешь, А завелся как – Через часочек:
Могущий бог садов – паду перед тобой, Прияп, ты, коему всё жертвует в природе<?> Твой лик уродливый поставил я с мольбой [В моем смиренном огороде],
Все сызнова: опять рукою робкой Надавливать звонок. (Мой дом зато – с атласною коробкой Сравнить никто не смог!)
Сабуров, ты оклеветал Мои гусарские затеи, Как я с Кавериным гулял, Бранил Россию [с] Молоствовым,
Не бесы – за иноком, Не горе – за гением, Не горной лавины ком, Не вал наводнения, –
Есть рифмы в мире сём: Разъединишь – и дрогнет. Гомер, ты был слепцом. Ночь – на буграх надбровных.
Дабы ты меня не видел – В жизнь – пронзительной, незримой Изгородью окружусь.
С головою на блещущем блюде Кто-то вышел. Не я ли сама? На груди у меня – мертвой грудою – Целый город, сошедший с ума!
Та́к – только Елена глядит над кровлями Троянскими! В столбняке зрачков Четыре провинции обескровлено И обезнадежено сто веков.
Синие версты И зарева горние! Победоносного Славьте – Георгия!
Да, вздохов обо мне – край непочатый! А может быть – мне легче быть проклятой! А может быть – цыганские заплаты – Смиренные – мои
Можно ль, чтоб ве́ка Бич слепоок Родину света Взял под сапог?
В о́ны дни певала дрема По всем селам-деревням: – Спи, младенец! Не то злому Псу-татарину отдам!
Маленький домашний дух, Мой домашний гений! Вот она, разлука двух Сродных вдохновений!
Посвящаю эти строки Тем, кто мне устроит гроб. Приоткроют мой высокий Ненавистный лоб.
В мозгу ухаб пролёжан, – Три века до весны! В постель иду, как в ложу: Затем, чтоб видеть сны:
Пройдет любовь, умрут желанья; Разлучит нас холодный свет; Кто вспомнит тайные свиданья, Мечты, восторги прежних лет?..
В старой тёмной девичьей, На пустом ларе, Села, согревается… Лунно на дворе,
Волосы я – или воздух целую? Веки – иль веянье ветра над ними? Губы – иль вздох под губами моими? Не распознаю и не расколдую.
Ребенок – великое счастье в доме, Сокровище! Праздник! Звезда во мгле! Ведь выжил твой сын, не зачах, не помер, – Чего ж ты толкуешь о горе и зле?
Братья, один нам путь прямохожий Под небом тянется. . . . . . . . . .я тоже Бедная странница…
Ходит сон с своим серпом, Ходит смерть с своей косой – Царь с царицей, брат с сестрой.
Среди поля у дороги Стародавний крест стоит, А на нем Христос распятый Тоже с давних лет висит.
Как прилив могучий, Шел и шел народ, С детски ясной верой, Все вперед, вперед.
Темная сила! Мра-ремесло! Скольких сгубило, Как малых – спасло.
Скороговоркой – ручья водой Бьющей: – Любимый! больной! родной! Речитативом – тоски протяжней:
Вы за «Онегина» советуете, други, Опять приняться мне в осенние досуги. Вы говорите мне: он жив и не женат. Итак, еще роман не кончен – это клад:
Человека защищать не надо Перед Богом, Бога – от него. Человек заслуживает ада. Но и сада
Век коронованной Интриги, Век проходимцев, век плаща! – Век, коронованный Голгофой! – Писали маленькие книги
Ландыш, ландыш белоснежный, Розан аленький! Каждый говорил ей нежно: «Моя маленькая!»
Оползающая глыба – Из последних сил спасибо – Рвущееся – умолчу – Дуба юному плечу.
Даны мне были и голос любый, И восхитительный выгиб лба. Судьба меня целовала в губы, Учила первенствовать Судьба.
Глотаю соленые слезы. Роман неразрезанный – глуп. Не надо ни робы, ни розы, Ни розовой краски для губ,
Возгласами звонкими Полон экипаж. Ах, когда же вынырнет С белыми колонками
Руки даны мне – протягивать каждому обе, Не удержать ни одной, губы – давать имена, Очи – не видеть, высокие брови над ними – Нежно дивиться любви и – нежней – нелюбви.
Наша совесть – не ваша совесть! Полно! – Вольно! – О всем забыв, Дети, сами пишите повесть Дней своих и страстей своих.
Все великолепье Труб – лишь только лепет Трав – перед Тобой.
О, дева всех румянее Среди зеленых гор – Германия! Германия!
Любимец моды легкокрылой, Хоть не британец, не француз, Ты вновь создал, волшебник милый, Меня, питомца чистых Муз, —
Отступились сердца от меня! Отвернулись друзья и родня! Опустела живому земля… Иль боятся те люди меня?
Волна катится за волною В неизмеримый океан... Зима сменилася весною, И реже воет ураган;
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!