851 Пушкин А. С. Сонет
Scorn not the sonnet, critic. Wordsworth.
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Scorn not the sonnet, critic. Wordsworth.
Я стоял на вершине пологого холма; передо мною — то золотым, то посеребренным морем — раскинулась и пестрела спелая рожь. Но не бегало зыби по этому морю; не струился душный воздух: назревала гроза великая.
К кастрату раз пришел скрыпач, Он был бедняк, а тот богач. "Смотри, сказал певец без <->, — Мои алмазы, изумруды —
Смотри, как роща зеленеет, Палящим солнцем облита — А в ней какою негой веет От каждой ветки и листа!
В траве, меж диких бальзаминов, Ромашек и лесных купав, Лежим мы, руки запрокинув И к небу головы задрав.
Ночью в полях, под напевы метели, Дремлют, качаясь, берёзки и ели… Месяц меж тучек над полем сияет, — Бледная тень набегает и тает…
Марии Павловне Ивановой Под насыпью, во рву некошенном, Лежит и смотрит, как живая,
Ревет ли зверь в лесу глухом, Трубит ли рог, гремит ли гром, Поет ли дева за холмом — На всякий звук
Была пора: наш праздник молодой Сиял, шумел и розами венчался, И с песнями бокалов звон мешался, И тесною сидели мы толпой.
Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же Лишь тебе указала в тени обожаемый лик. Было все в нашем сне на любовь не похоже: Ни причин, ни улик.
— В чем смысл твоей жизни? — Меня спросили. — Где видишь ты счастье свое, скажи? — В сраженьях, — ответил я, — против гнили И в схватках, — добавил я, — против лжи!
И в День Победы, нежный и туманный, Когда заря, как зарево, красна, Вдовою у могилы безымянной Хлопочет запоздалая весна.
Этот сорт народа — тих и бесформен, словно студень, —
Поэт! не дорожи любовию народной. Восторженных похвал пройдет минутный шум; Услышишь суд глупца и смех толпы холодной, Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Скребницей чистил он коня, А сам ворчал, сердясь не в меру: "Занес же вражий дух меня На распроклятую квартеру!
Вдали от солнца и природы, Вдали от света и искусства, Вдали от жизни и любви Мелькнут твои младые годы,
Весело сияет Месяц над селом; Белый снег сверкает Синим огоньком.
Великий день Бородина Мы братской тризной поминая, Твердили: "Шли же племена, Бедой России угрожая;
Гроза прошла — еще курясь, лежал Высокий дуб, перунами сраженный, И сизый дым с ветвей его бежал По зелени, грозою освеженной.
Снег кружится, Снег ложится – Снег! Снег! Снег! Рады снегу зверь и птица
(БАБУШКИНЫ ЗАПИСКИ) (1826—27 гг.) Глава I
Богами вам еще даны Златые дни, златые ночи, И томных дев устремлены На вас внимательные очи.
К чему, веселые друзья, Мое тревожить вам молчанье? Запев последнее прощанье, Уж Муза смолкнула моя:
Какой тяжелый, тёмный бред! Как эти выси мутно-лунны! Касаться скрипки столько лет И не узнать при свете струны!
Где ты, где ты, отчий дом, Гревший спину под бугром? Синий, синий мой цветок, Неприхоженный песок.
Не о том разговор, как ты жил до сих пор, Как ты был на решения скор, Как ты лазал на спор через дачный забор И препятствий не видел в упор…
И опять в полусвете ночном Средь веревок, натянутых туго, На доске этой шаткой вдвоем, Мы стоим и бросаем друг друга.
В тихую пристань, где зыблются лодки, И отдыхают от бурь корабли, Ты, Всемогущий, и Мудрый, и Кроткий, Мне, утомленной и маленькой лодке,
Молнию метнула глазами: «Я видела — с тобой другая. Ты самый низкий,
Procul este, profani. Поэт по лире вдохновенной Рукой рассеянной бряцал.
Безумье – и благоразумье, Позор – и честь, Все, что наводит на раздумье, Все слишком есть –
Я люблю такие игры, Где надменны все и злы. Чтоб врагами были тигры И орлы!
Она мила — скажу меж нами — Придворных витязей гроза, И можно с южными звездами Сравнить, особенно стихами,
У человека тело Одно, как одиночка, Душе осточертела Сплошная оболочка
Было дружбой, стало службой. Бог с тобою, брат мой волк! Подыхает наша дружба: Я тебе не дар, а долг!
Долго ль мне гулять на свете То в коляске, то верхом, То в кибитке, то в карете, То в телеге, то пешком?
Отцы пустынники и жены непорочны, Чтоб сердцем возлетать во области заочны, Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв, Сложили множество божественных молитв;
Теперь тебе не до стихов, О слово русское, родное! Созрела жатва, жнец готов, Настало время неземное…
Еще не осень! Если я Терплю, как осень терпит лужи, Печаль былого бытия, Я знаю: завтра будет лучше.
Промчались годы заточенья Недолго, мирные друзья, Нам видеть кров уединенья И Царскосельские поля.
Sie liebten sich beide, doch keiner Wolltʼes dem andern gestehn. Heine
Я люблю свою лошадку, Причешу ей шёрстку гладко, Гребешком приглажу хвостик И верхом поеду в гости.
Ты, чьи сны еще непробудны, Чьи движенья еще тихи, В переулок сходи Трехпрудный, Если любишь мои стихи.
Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем, Восторгом чувственным, безумством, исступленьем, Стенаньем, криками вакханки молодой, Когда, виясь в моих объятиях змией,
Плачь, горько плачь! Их не напишешь вновь, Хоть написать, смеясь, ты обещала... Они навек погибли, как любовь, Которая их сердцу диктовала.
Меж великанов-соседей, как гномик Он удивлялся всему. Маленький розовый домик, Чем он мешал и кому?
Прости! Не помни дней паденья, Тоски, унынья, озлобленья,— Не помни бурь, не помни слез, Не помни ревности угроз!
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!