751 Тютчев Ф. И. Первый лист
Лист зеленеет молодой — Смотри, как листьем молодым Стоят обвеяны березы, Воздушной зеленью сквозной,
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Лист зеленеет молодой — Смотри, как листьем молодым Стоят обвеяны березы, Воздушной зеленью сквозной,
Блажен незлобивый поэт, В ком мало желчи, много чувства: Ему так искренен привет Друзей спокойного искусства;
Давно — отвергнутый тобою, Я шел по этим берегам И, полон думой роковою, Мгновенно кинулся к волнам.
Я спросила у кукушки, Сколько лет я проживу… Сосен дрогнули верхушки. Желтый луч упал в траву.
Она была исполнена печали, И между тем, как шумны и резвы Три отрока вокруг нее играли, Ее уста задумчиво шептали:
Я люблю смотреть, как умирают дети. Вы прибоя смеха мглистый вал заметили за тоски хоботом? А я —
Сияет солнце, воды блещут, На всем улыбка, жизнь во всем, Деревья радостно трепещут, Купаясь в небе голубом.
Они любили друг друга так долго и нежно, С тоской глубокой и стастью безумно-мятежной! Но, как враги, избегали признанья и встречи, И были пусты и хладны их краткие речи.
Сто раненых она спасла одна И вынесла из огневого шквала, Водою напоила их она И раны их сама забинтовала.
Ты спрашивала шепотом: "А что потом? А что потом?" Постель была расстелена,
Die fremde Stadt durchschritt ich sorgenvoll, Der Kinder denkend, die ich ließ zu Haus, Weihnachten war´s; durch alle Gassen scholl Der Kinderjubel und des Markts Gebraus.
И целомудренно и смело, До чресл сияя наготой, Цветет божественное тело Неувядающей красой.
В траве, меж диких бальзаминов, Ромашек и лесных купав, Лежим мы, руки запрокинув И к небу головы задрав.
Скучная картина! Тучи без конца, Дождик так и льется, Лужи у крыльца…
Была пора: наш праздник молодой Сиял, шумел и розами венчался, И с песнями бокалов звон мешался, И тесною сидели мы толпой.
О, високосный год — проклятый год Как мы о нем беспечно забываем И доверяем жизни хрупкий ход Всё тем же пароходам и трамваям
Laue Luft kommt blau geflossen, Frühling, Frühling soll es sein! Waldwärts Hörnerklang geschossen, Mut’ger Augen lichter Schein,
Плачь, горько плачь! Их не напишешь вновь, Хоть написать, смеясь, ты обещала... Они навек погибли, как любовь, Которая их сердцу диктовала.
Ночью в полях, под напевы метели, Дремлют, качаясь, берёзки и ели… Месяц меж тучек над полем сияет, — Бледная тень набегает и тает…
Навозну кучу разрывая, Петух нашел Жемчужное зерно И говорит: «Куда оно? Какая вещь пустая!
Река времён в своём стремленьи Уносит все дела людей И топит в пропасти забвенья Народы, царства и царей.
Любовь, любовь — гласит преданье — Союз души с душой родной, Их съединенье, сочетанье, И роковое их слиянье,
(Лиде) С берез, неслышен, невесом, Слетает желтый лист.
Это — круто налившийся свист, Это — щёлканье сдавленных льдинок. Это — ночь, леденящая лист, Это — двух соловьёв поединок.
Сосед соседа звал откушать; Но умысел другой тут был: Хозяин музыку любил И заманил к себе соседа певчих слушать.
Молнию метнула глазами: «Я видела — с тобой другая. Ты самый низкий,
Der Brief, den du geschrieben, Er macht mich gar nicht bang; Du willst mich nicht mehr lieben, Aber dein Brief ist lang.
Они горят!.. Их не напишешь вновь, Хоть написать, смеясь, ты обещала… Уж не горит ли с ними и любовь, Которая их сердцу диктовала?
У человека тело Одно, как одиночка, Душе осточертела Сплошная оболочка
Она мила — скажу меж нами — Придворных витязей гроза, И можно с южными звездами Сравнить, особенно стихами,
Внемля ветру, тополь гнется, с неба дождь осенний льется, Надо мною раздается мерный стук часов стенных; Мне никто не улыбнется, и тревожно сердце бьется, И из уст невольно рвется монотонный грустный стих;
Sah ein Knab’ ein Röslein stehn, Röslein auf der Heiden, War so jung und morgenschön, Lief er schnell es nah zu sehn,
Тёмный ельник снегами, как мехом, Опушили седые морозы, В искрах инея, в мелких алмазах, Задремали, склонившись, берёзы.
Два мира властвуют от века, Два равноправных бытия: Один объемлет человека, Другой — душа и мысль моя.
Нет, я не изменил. До старости глубокой Я тот же преданный, я раб твоей любви, И старый яд цепей, отрадный и жестокой, Еще горит в моей крови.
Мир таинственный, мир мой древний, Ты, как ветер, затих и присел. Вот сдавили за шею деревню Каменные руки шоссе.
Гроза прошла — еще курясь, лежал Высокий дуб, перунами сраженный, И сизый дым с ветвей его бежал По зелени, грозою освеженной.
Тяжкий, плотный занавес у входа, За ночным окном — туман. Что теперь твоя постылая свобода, Страх познавший Дон-Жуан?
Palmström, etwas schon an Jahren, wird an einer Straßenbeuge und von einem Kraftfahrzeuge überfahren.
Еще томлюсь тоской желаний, Еще стремлюсь к тебе душой — И в сумраке воспоминаний Еще ловлю я образ твой…
В простосердечии невежды Короче знать вас я желал, Но эти сладкие надежды Теперь я вовсе потерял.
Котенок был некрасив и худ, сумбурной пестрой раскраски. Но в нашем семействе обрел уют, избыток еды и ласки.
Das Fräulein stand am Meere Und seufzte lang und bang, Es rührte sie so sehre Der Sonnenuntergang.
…И снилось мне, что мы, как в сказке, Шли вдоль пустынных берегов Над диким синим лукоморьем, В глухом бору, среди песков.
Мы встретились случайно, на углу. Я быстро шел — и вдруг как свет зарницы Вечернюю прорезал полумглу Сквозь черные лучистые ресницы.
М. Б. Ты знаешь, с наступленьем темноты пытаюсь я прикидывать на глаз,
Не о том разговор, как ты жил до сих пор, Как ты был на решения скор, Как ты лазал на спор через дачный забор И препятствий не видел в упор…
Я конквистадор в панцыре железном, Я весело преследую звезду, Я прохожу по пропастям и безднам И отдыхаю в радостном саду.
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.