3051 Пушкин А. С. Певец
Слыхали ль вы за рощей глас ночной Певца любви, певца своей печали? Когда поля в час утренний молчали, Свирели звук унылый и простой
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Слыхали ль вы за рощей глас ночной Певца любви, певца своей печали? Когда поля в час утренний молчали, Свирели звук унылый и простой
2 А над Волгой – ночь, А над Волгой – сон.
Конь – хром, Меч – ржав. Кто – сей? Вождь толп.
– Мама, долго ль? Мама, скоро ль? Мама, время Замуж – мне!
Гул предвечерний в заре догорающей В сумерках зимнего дня. Третий звонок. Торопись, отъезжающий, Помни меня!
А уж так: ни о чем! Не плечом – не бочком, Не толчком-локотком, – Говорком, говорком.
В сиром воздухе загробном – Перелетный рейс… Сирой проволоки вздроги, Повороты рельс…
Сам посуди: так топором рубила, Что невдомек: дрова трещат – аль ребра? А главное: тебе не согрубила, А главное: <сама> осталась доброй.
Был мне подан с высоких небес Меч серебряный – воинский крест. Был мне с неба пасхальный тропарь:
Огнепоклонник! Красная масть! Завороженный и ворожащий! Как годовалый – в красную пасть Льва, в пурпуровую кипь, в чащу –
– Годы твои – гора, Время твое – <царей.> Дура! любить – стара. – Други! любовь – старей:
Я сам в себе уверен, Я умник из глупцов, Я маленькой Каверин, Лицейской Молоствов.
Елисейские Поля: ты да я. И под нами – огневая земля. . . . . . .и лужи морские – И родная, роковая Россия,
Леты слепотекущий всхлип. Долг твой тебе отпущен: слит С Летою, – еле-еле жив В лепете сребротекущих ив.
И падает шелковый пояс К ногам его – райской змеей… А мне говорят – успокоюсь Когда-нибудь, там, под землей.
Мы – весенняя одежда Тополей, Мы – последняя надежда Королей.
И вот исчез, в черную ночь исчез, – Как некогда Иосиф, плащ свой бросив. Гляжу на плащ – черного блеска плащ, Земля <горит>, а сердце – смерти просит.
Короче дни, а ночи доле, [Настала скучная] пора, И солнце будто поневоле Глядит на убранное поле.
On peut très bien, mademoiselle, Vous prendre pour une maquerelle, Ou pour une vieille guenon, Mais pour une grâce, – oh, mon Dieu, non.
Сивилла: выжжена, сивилла: ствол. Все птицы вымерли, но Бог вошел. Сивилла: выпита, сивилла: сушь.
Милый друг, ушедший дальше, чем за море! Вот Вам розы – протянитесь на них. Милый друг, унесший самое, самое Дорогое из сокровищ земных.
Спят, не разнимая рук, С братом – брат, С другом – друг. Вместе, на одной постели.
Дитя разгула и разлуки, Ко всем протягиваю руки. Тяну, ресницами плеща,
Потусторонним Залом царей. – А непреклонный Мраморный сей?
…Ох, речи мои моро́чные, Обро́нные жемчуга! Ох, реки мои молочные, Кисельные берега!
– О чем, ну, о чем, мой цветочек? Не жаль тебе розовых щечек? Не жаль – голубого глазка? – Тоска!
Дайте в руки мне гармонь Золотые планки! Парень девушку домой Провожал с гулянки.
Устилают – мои – сени Пролетающих голубей – тени. Сколько было усыновлений! Умилений!
Мое убежище от диких орд, Мой щит и панцирь, мой последний форт От злобы добрых и от злобы злых – Ты – в самых ребрах мне засевший стих!
Жарко, мучительно жарко… Но лес недалёко зелёный… С пыльных, безводных полей дружно туда мы спешим. Входим… в усталую грудь душистая льётся прохлада; Стынет на жарком лице едкая влага труда.
Первородство – на сиротство! Не спокаюсь. Велико твое дородство: Отрекаюсь.
Бессрочно кораблю не плыть И соловью не петь. Я столько раз хотела жить И столько умереть!
«Полюбился ландыш белый Одинокой резеде. Что зеваешь?» – «Надоело!» «Где болит?» – «Нигде!»
…Корабль затонул – без щеп, Король затанцевал в Совете, Зерна не выбивает цеп, Ромео не пришел к Джульетте,
Сам не ведая как, Ты слетел без раздумья, Знак любви и безумья, Восклицательный знак!
Ледяная тиара гор – Только бренному лику – рамка. Я сегодня плющу – пробор Провела на граните замка.
Кто-то едет – к смертной победе У деревьев – жесты трагедий. Иудеи – жертвенный танец! У деревьев – трепеты таинств.
Тень достигла половины дома, Где никто не знает про меня. Не сравню с любовною истомой Благородство трудового дня.
Встречались ли в поцелуе Их жалобные уста? Иоанна кудри, как струи Спадают на грудь Христа.
Спит, муки твоея – веселье, Спит, сердца выстраданный рай. Над Иверскою колыбелью – Блаженная! – помедлить дай.
Ревнивый ветер треплет шаль. Мне этот час сужден – от века. Я чувствую у рта и в веках Почти звериную печаль.
– Не нужен твой стих – Как бабушкин сон. – А мы для иных Сновидим времен.
Божественно и детски-гол Лоб – сквозь тропическую темень. В глазах, упорствующих в пол, Застенчивость хороших се́мей.
Об ушедших – отошедших – В горний лагерь перешедших, В белый стан тот журавлиный – Голубиный – лебединый –
Консуэла! – Утешенье! Люди добрые, не сглазьте! Наградил второю тенью Бог меня – и первым счастьем.
Восхищенной и восхищённой, Сны видящей средь бела дня, Все спящей видели меня, Никто меня не видел сонной.
Не здесь, где связано, А там, где велено. Не здесь, где Лазари Бредут с постелею,
Без рук не обнять! Сгинь, выспренных душ Небыль! Не вижу – и гладь,
Ах! боже мой, какую Я слышал весть смешную: Разумник получил ведь ленту голубую. – Бог с ним! я недруг никому:
Тимковский царствовал – и все твердили вслух, Что в свете не найдешь ослов подобных двух. Явился Бируков, за ним вослед Красовский: Ну право, их умней покойный был Тимковский!
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!