3701 Цветаева М. И. Ходит сон с своим серпом…
Ходит сон с своим серпом, Ходит смерть с своей косой – Царь с царицей, брат с сестрой.
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Ходит сон с своим серпом, Ходит смерть с своей косой – Царь с царицей, брат с сестрой.
Гул предвечерний в заре догорающей В сумерках зимнего дня. Третий звонок. Торопись, отъезжающий, Помни меня!
Та ж молодость, и те же дыры, И те же ночи у костра… Моя божественная лира С твоей гитарою – сестра.
Плоти – плоть, духу – дух, Плоти – хлеб, духу – весть, Плоти – червь, духу – вздох, Семь венцов, семь небес.
По загарам – топор и плуг. Хватит – смуглому праху дань! Для ремесленнических рук Дорога трудовая рань.
А. Добролюбову Камни, камни! о вас сожаленье! Вы по земле мне родные!
Был некто из портных искусный человек; Искусство в воровстве портные почитают, А иначе они портным не называют; Портной мой крал весь век.
Кто с плачем хлеба не вкушал, Кто, плачем проводив светило, Его слезами не встречал, Тот вас не знал, небесные силы!
Чехи подходили к немцам и плевали. (См. мартовские газеты 1939 г.) Брали – скоро и брали – щедро:
Приметив юной девы грудь, Судьбой случайной, как-нибудь, Иль взор, исполненный огнем, Недвижно сердце было в нем,
На льдине – Любимый, На мине – Любимый,
На вздор и шалости ты хват И мастер на безделки, И, шутовской надев наряд, Ты был в своей тарелке;
Пригвождена к позорному столбу Славянской совести старинной, С змеею в сердце и с клеймом на лбу, Я утверждаю, что – невинна.
Есть в мире лишние, добавочные, Не вписанные в окоём. (Нечислящимся в ваших справочниках, Им свалочная яма – дом).
Ни кровинки в тебе здоровой. – Ты похожа на циркового. Вон над бездной встает, ликуя,
Наворковала, Наворожила. Слева-направо В путь проводила.
Голубиная купель, Небо: тридевять земель. Мне, за тем гулявшей за́ морем,
В Судетах, ни лесной чешской границе, офицер с 20-тью солдатами, оставив солдат в лесу, вышел на дорогу и стал стрелять в подходящих немцев. Конец его неизвестен. (Из сентябрьских газет 1938 г.) Чешский лесок –
Так ясно сиявшие До самой зари – Кого провожаете, Мои фонари?
1 Выше глаз уходят горы, Дальше глаз уходит дол.
Золотыми цветут остриями У кровати полночные свечи. За открытым окном, в черной яме, Шепчет сад беспокойные речи.
Дно – оврага. Ночь – корягой Шарящая. Встряски хвой.
Вереницею певчих свай, Подпирающих Эмпиреи, Посылаю тебе свой пай Праха дольнего.
Вьюга наметает в полы. Всё разрывы да расколы! – И на шарф цветной веселый –
Ты думаешь: очередной обман! Одна к одной, как солдатье в казармах! Что из того, что ни следа румян На розовых устах высокопарных, –
В сокровищницу Полунощных глубин Недрогнувшую Опускаю ладонь.
Славная флейта, Феон, здесь лежит. Предводителя хоров Старец, ослепший от лет, некогда Скирпал родил И, вдохновенный, нарек младенца Феоном. За чашей Сладостно Вакха и муз славил приятный Феон.
В старой тёмной девичьей, На пустом ларе, Села, согревается… Лунно на дворе,
Спеша на званый пир по улице прегрязной, Вчера был поражен я сценой безобразной: Торгаш, у коего украден был калач, Вздрогнув и побледнев, вдруг поднял вой и плач
Еще я молод! Молод! Но меня: Моей щеки румяной, крови алой – Моложе – песня красная моя! И эта песня от меня сбежала
Отлило – обдало – накатило – – Навзничь! – Умру. Так Поликсена, узрев Ахилла Там, на валу –
79 Два человека в этот страшной год, Когда всех занимала смерть одна, Хранили чувство дружбы. Жизнь их, род
Я ускользнул от Эскулапа Худой, обритый – но живой: Его мучительная лапа Не тяготеет надо мной.
Под горем не горбясь, Под камнем – крылатой – – Орлом! – уцелев,
Сказать: верна, Прибавить: очень, А завтра: ты мне не танцор, – Нет, чем таким цвести цветочком, –
Послушай, быть может, когда мы покинем Навек этот мир, где душою так стынем, Быть может, в стране, где не знают обману, Ты ангелом будешь, я демоном стану!
Масляница широка! Масляницу за бака! Масляница!
Свет вечерний мерцает вдоль улиц, Словно призрак, в тумане плетень, Над дорогою ивы согнулись, И крадется от облака тень.
Сколь пронзительная, столь же Сглаживающая даль. Дольше – дольше – дольше – дольше! Это – правая педаль.
В сиром воздухе загробном – Перелетный рейс… Сирой проволоки вздроги, Повороты рельс…
Завидна мне извечная привычка быть женщиной и мужнею женою, но уж таков присмотр небес за мною, что ничего из этого не вышло.
В Большом театре я сидел, Давали Скопина — я слушал и смотрел. Когда же занавес при плесках опустился, Тогда сказал знакомый мне один:
Чем заслужить тебе и чем воздать – Присноблаженная! – Младенца Мать! Над стеклянеющею поволокой
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.