1651 Пушкин А. С. Когда б не смутное влеченье...
Когда б не смутное влеченье Чего-то жаждущей души, Я здесь остался б – наслажденье Вкушать в неведомой тиши:
Для поиска произведения воспользуйтесь поиском или используйте алфавитный указатель для выбора автора.
Когда б не смутное влеченье Чего-то жаждущей души, Я здесь остался б – наслажденье Вкушать в неведомой тиши:
Всё тихо — полная луна Блестит меж ветел над прудом, И возле берега волна С холодным резвится лучом.
Мне нравится иронический человек. И взгляд его, иронический, из-под век. И черточка эта тоненькая у рта — иронии отличительная черта.
С богом, в дальнюю дорогу! Путь найдешь ты, слава богу. Светит месяц; ночь ясна; Чарка выпита до дна.
1 Собирайтесь, ребятишки, наберите в руки книжки. Вас
Недавно я стихами как-то свистнул И выдал их без подписи моей; Журнальный шут о них статейку тиснул, Без подписи ж пустив ее, злодей.
О поэте не подумал Век – и мне не до него. Бог с ним, с громом. Бог с ним, с шумом Времени не моего!
А когда – когда-нибудь – как в воду И тебя потянет – в вечный путь, Оправдай змеиную породу: Дом – меня – мои стихи – забудь.
«Да, для вас наша жизнь действительно в тумане». Разговор 20-гo декабря 1909 Ах, вы не братья, нет, не братья!
Покойник, автор сухощавый, Писал для денег, пил из славы.
Подруга думы праздной, Чернильница моя; Мой век разнообразный Тобой украсил я.
На плече моем на правом Примостился голубь-утро, На плече моем на левом Примостился филин-ночь.
Любимец ветреных Лаис, Прелестный баловень Киприды — Умей сносить, мой Адонис, Ее минутные обиды!
Водопадами занавеса, как пеной – Хвоей – пламенем – прошумя. Нету тайны у занавеса от сцены: (Сцена – ты, занавес – я).
А как бабушке Помирать, помирать, – Стали голуби Ворковать, ворковать.
Душно! без счастья и воли Ночь бесконечно длинна. Буря бы грянула, что ли? Чаша с краями полна!
Как быстро в поле, вкруг открытом, Подкован вновь, мой конь бежит! Как звонко под его копытом Земля промерзлая звучит!
В тихий час, когда лучи неярки И душа устала от людей, В золотом и величавом парке Я кормлю спокойных лебедей.
Простите Любви – она нищая! У ней башмаки нечищены, – И вовсе без башмаков!
Каменногрудый, Каменнолобый, Каменнобровый Столб:
Прорытые временем Лабиринты – Исчезли. Пустыня –
Ворох листьев сухих все сильней, веселей разгорается, И трещит и пылает костер. Пышет пламя в лицо; теплый дым на ветру развевается, Затянул весь лесной косогор.
Я знаю эту бархатную бренность – Верней брони! – от зябких плеч сутулых – От худобы пролегшие – две складки Вдоль бархата груди,
Смерть – это нет, Смерть – это нет, Смерть – это нет. Нет – матерям,
На севере мрачном, на дикой скале Кедр одинокий под снегом белеет, И сладко заснул он в инистой мгле, И сон его вьюга лелеет.
О сжальтесь надо мною, Товарищи друзья! Красоткой удалою В конец измучен я.
Горько таить благодарность И на чуткий призыв отозваться не сметь, В приближении видеть коварность И где правда, где ложь угадать не суметь.
Когда ко граду Константина С тобой, воинственный варяг, Пришла славянская дружина И развила победы стяг,
Бог веселый винограда Позволяет нам три чаши Выпивать в пиру вечернем. Первую во имя граций,
Мне кажется, что я не покидал России, И что не может быть в России перемен. И голуби в ней есть. И мудрые есть змии. И множество волков. И ряд тюремных стен.
Покамест день не встал С его страстями стравленными, Из сырости и шпал Россию восстанавливаю.
(Князю А. И. Урусову) Вечер. Взморье. Вздохи ветра. Величавый возглас волн.
Взгляни на милую, когда свое чело Она пред зеркалом цветами окружает, Играет локоном – и верное стекло Улыбку, хитрый взор и гордость отражает.
(Михайловское, 1824) Издревле сладостный союз Поэтов меж собой связует:
Где ты, ленивец мой? Любовник наслажденья! Ужель уединенья Не мил тебе покой?
Языков, кто тебе внушил Твое посланье удалое? Как ты шалишь, и как ты мил, Какой избыток чувств и сил,
К тебе сбирался я давно В немецкий град, тобой воспетый, С тобой попить, как пьют поэты, Тобой воспетое вино.
Как жгучая, отточенная лесть Под римским небом, на ночной веранде, Как смертный кубок в розовой гирлянде – Магических таких два слова есть.
Недавно я в часы свободы Устав наездника читал И даже ясно понимал Его искусные доводы;
Он между нами жил Средь племени ему чужого, злобы В душе своей к нам не питал, и мы Его любили. Мирный, благосклонный,
Молодость моя! Моя чужая Молодость! Мой сапожок непарный! Воспаленные глаза сужая, Так листок срывают календарный.
Я расскажу тебе – про великий обман: Я расскажу тебе, как ниспадает туман На молодые деревья, на старые пни. Я расскажу тебе, как погасают огни
Никуда не уехали – ты да я – Обернулись прорехами – все моря! Совладельцам пятерки рваной – Океаны не по карману!
Хромид в тебя влюблен; он молод, и не раз Украдкою вдвоем мы замечали вас; Ты слушаешь его, в безмолвии краснея; Твой взор потупленный желанием горит,
Где слезиночки роняла, Завтра розы будут цвесть. Я кружавчики сплетала, Завтра сети буду плесть.
Шумит кустарник… На утес Олень веселый выбегает, [Пугливо] он подножный лес С вершины острой озирает,
Пускай, не знаясь с Аполлоном, Поэт, придворный философ, Вельможе знатному с поклоном Подносит оду в двести строф;
Утро… По утрам мы Пасмурны всегда. Лучшие года Отравляют гаммы.
Непонятный учебник, Чуть умолкли шаги, я на стул уронила скорей. Вдруг я вижу: стоит у дверей И не знает, войти ли и хитро мигает волшебник.
Gib meine Jugend mir zurück! Ты, сердцу непонятный мрак, Приют отчаянья слепого,
На этой странице представлен рейтинг стихотворений, основанный на автоматическом анализе данных из некоторых социальных сетей. В этом анализе учитываются многие параметры, такие как количество посещений этих ресурсов, отзывы читателей, упоминания стихотворений в социальных сетях и многое другое.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!