Все сызнова: опять рукою робкой Надавливать звонок. (Мой дом зато – с атласною коробкой Сравнить никто не смог!)
Все сызнова: опять под стопки пански Швырять с размаху грудь. (Да, от сапог казанских, рук цыганских Не вредно отдохнуть!)
Все сызнова: про брови, про ресницы, И что к лицу ей – шелк. (Оно, дружок, не вредно после ситцу, – Но, ах, все тот же толк!)
Все сызнова: . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (После волос коротких – слов высоких Вдруг: щебет – и шиньон!)
Все сызнова: вновь как у царских статуй – Почетный караул. (Я не томлю – обычай, перенятый У нищих Мариул!)
Все сызнова: коленопреклоненья, Оттолкновенья – сталь. (Я думаю о Вашей зверской лени, – И мне Вас зверски жаль!)
Все сызнова: . . . . . . . . . . И уж в дверях: вернись! (Обмен на славу: котелок солдатский – На севрский сервиз)
Все сызнова: что мы в себе не властны, Что нужен дуб – плющу. (Сенной мешок мой – на альков атласный Сменен – рукоплещу!)
Все сызнова: сплошных застежек сбруя, Звон шпилек . . . . . . . . . . (Вот чем другим, – а этим не грешу я: Ни шпилек, ни . . . . .!)
И сызнова: обняв одной, окурок Уж держите другой. (Глаз не открывши – и дымит, как турок Кто стерпит, дорогой?)
И сызнова: между простынь горячих Ряд сдавленных зевков. (Один зевает, а другая – плачет. Весь твой Эдем, альков!)
И сызнова: уже забыв о птичке, Спать, как дитя во ржи… (Но только умоляю: по привычке – Марина – не скажи!)
