Цветаева М. И. Кроме любви
Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же Лишь тебе указала в тени обожаемый лик. Было все в нашем сне на любовь не похоже: Ни причин, ни улик.
Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же Лишь тебе указала в тени обожаемый лик. Было все в нашем сне на любовь не похоже: Ни причин, ни улик.
Н.П.Г. – в память наших лесов Лес: сплошная маслобойня Света: быстрое, рябое,
Асе Ты – принцесса из царства не светского, Он – твой рыцарь, готовый на все…
– «Ася, поверьте!» и что-то дрожит В Гришином деланном басе. Ася лукава и дальше бежит… Гриша – мечтает об Асе.
Листья ли с древа рушатся, Розовые да чайные? Нет, с покоренной русости Ризы ее, шелка́ ее…
Ты с детства полюбила тень, Он рыцарь грезы с колыбели. Вам голубые птицы пели О встрече каждый вешний день.
Люди на душу мою льстятся, Нежных имен у меня – святцы, А восприемников за душой
Лютая юдоль, Дольняя любовь. Руки: свет и соль. Губы: смоль и кровь.
Меж нами – десять заповедей: Жар десяти костров. Родная кровь отшатывает, Ты мне – чужая кровь.
Масти, плоченные втрое Стоимости, страсти пот, Слезы, волосы, – сплошное Исструение, а тот
О путях твоих пытать не буду, Милая! – ведь все сбылось. Я был бос, а ты меня обула Ливнями волос –
Малиновый и бирюзовый Халат – и перстень талисманный На пальце – и такой туманный В веках теряющийся взгляд,
Мальчиком, бегущим резво, Я предстала Вам. Вы посмеивались трезво Злым моим словам:
Быть голубкой его орлиной! Больше матери быть, – Мариной! Вестовым – часовым – гонцом –
Трем Самозванцам жена, Мнишка надменного дочь, Ты – гордецу своему Не родившая сына…
– Сердце, измена! – Но не разлука! И воровскую смуглую руку К белым губам.
– Грудь Ваша благоуханна, Как розмариновый ларчик… Ясновельможна панна… – Мой молодой господарчик…
Мать из хаты за водой, А в окно – дружочек: Голубочек голубой, Сизый голубочек.
Мировое началось во мгле кочевье: Это бродят по ночной земле – деревья, Это бродят золотым вином – грозди, Это странствуют из дома в дом – звезды,
Мне полюбить Вас не довелось, А может быть – и не доведется! Напрасен водоворот волос Над темным профилем инородца,
Много тобой пройдено Русских дорог глухих. Ныне же вся родина Причащается тайн твоих.
Самовар отшумевший заглох; Погружается дом в полутьму. Мне счастья не надо, – ему Отдай мое счастье, Бог!
Молодую рощу шумную – Дровосек перерубил. То, что Господом задумано – Человек перерешил.
Мы с тобою лишь два отголоска: Ты затихнул, и я замолчу. Мы когда-то с покорностью воска Отдались роковому лучу.
Когда отталкивают в грудь, Ты на ноги надейся – встанут! Стучись опять к кому-нибудь, Чтоб снова вечер был обманут.
Сказавший всем страстям: прости – Прости и ты. Обиды наглоталась всласть. Как хлещущий библейский стих,
«Я не хочу – не могу – и не умею Вас обидеть…» Так из дому, гонимая тоской, – Тобой! – всей женской памятью, всей жаждой,
Ты этого хотел. – Так. – Аллилуйя. Я руку, бьющую меня, целую. В грудь оттолкнувшую – к груди тяну,
Два звонка уже и скоро третий, Скоро взмах прощального платка… Кто поймет, но кто забудет эти Пять минут до третьего звонка?
На кортике своем: Марина – Ты начертал, встав за Отчизну. Была я первой и единой В твоей великолепной жизни.
На крыльцо выхожу – слушаю, На свинце ворожу – плачу. Ночи душные, Скушные.
На назначенное свиданье Опоздаю. Весну в придачу Захвативши – приду седая. Ты его высоко́ назначил!
Он был синеглазый и рыжий, (Как порох во время игры!) Лукавый и ласковый. Мы же Две маленьких русых сестры.
– «Иду на несколько минут…» В работе (хаосом зовут Бездельники) оставив стол, Отставив стул – куда ушел?
Пусть я лишь стих в твоем альбоме, Едва поющий, как родник; (Ты стал мне лучшею из книг, А их немало в старом доме!)
Материнское – сквозь сон – ухо. У меня к тебе наклон слуха, Духа – к страждущему: жжет? да? У меня к тебе наклон лба,
Пляшут зайцы на лужайке, Пляшут мошки на лозе. Хочешь разума в хозяйстве – Не женись на егозе!
Мне тихонько шепнула вечерняя зала Укоряющим тоном, как няня любовно: – «Почему ты по дому скитаешься, словно Только утром приехав с вокзала?
Наши души, не правда ль, еще не привыкли к разлуке? Все друг друга зовут трепетанием блещущих крыл! Кто-то высший развел эти нежно-сплетенные руки, Но о помнящих душах забыл.
Не называй меня никому, Я серафим твой, легкое бремя. Ты поцелуй меня нежно в темя, И отпусти во тьму.
С.Э. Не похорошела за годы разлуки! Не будешь сердиться на грубые руки,
Не сегодня-завтра растает снег. Ты лежишь один под огромной шубой. Пожалеть тебя, у тебя навек Пересохли губы.
Как не стыдно! Ты, такой не робкий, Ты, в стихах поющий новолунье, И дриад, и глохнущие тропки, – Испугался маленькой колдуньи!
Стоишь у двери с саквояжем. Какая грусть в лице твоем! Пока не поздно, хочешь, скажем В последний раз стихи вдвоем.
Никто ничего не отнял! Мне сладостно, что мы врозь. Целую Вас – через сотни Разъединяющих верст.
К утешениям друга-рояля Ты ушла от излюбленных книг. Чей-то шепот в напевах возник, Беспокоя тебя и печаля.
Новый месяц встал над лугом, Над росистою межой. Милый, дальний и чужой, Приходи, ты будешь другом.
О первое солнце над первым лбом! И эти – на солнце прямо – Дымящие – черным двойным жерлом – Большие глаза Адама.
Дно – оврага. Ночь – корягой Шарящая. Встряски хвой.
Никогда не узнаешь, что́ жгу, что́ трачу – Сердец перебой – На груди твоей нежной, пустой, горячей, Гордец дорогой.
Стихотворения о взаимоотношениях, любви, дружбе и семье. Исследуйте поэзию, раскрывающую все аспекты человеческих связей, от романтической любви до глубоких дружеских уз.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!