401 Цветаева М. И. Ондра Лысогорский : На Советской Украине
О, волны золота живого! Краса, которой нету слова, Живого золота равнина, – Подсолнечники Украины!
О, волны золота живого! Краса, которой нету слова, Живого золота равнина, – Подсолнечники Украины!
Осень. Деревья в аллее – как воины. Каждое дерево пахнет по-своему. Войско Господне.
Прорицаниями рокоча, Нераскаянного скрипача Piccicata’ми… Разрывом бус! Паганиниевскими «добьюсь!»
Монистом, расколотым На тысячу блях – Как Дзингара в золоте Деревня в ручьях.
Божественно и детски-гол Лоб – сквозь тропическую темень. В глазах, упорствующих в пол, Застенчивость хороших се́мей.
Но больнее всего, о, памятней И граната и хрусталя – Всего более сердце ранят мне Эти – маленькие! – поля
Видел, как рубят? Руб – Рубом! – за дубом – дуб. Только убит – воскрес! Не погибает – лес.
Ледяная тиара гор – Только бренному лику – рамка. Я сегодня плющу – пробор Провела на граните замка.
Могла бы – взяла бы В утробу пещеры: В пещеру дракона, В трущобу пантеры.
Ударило в виноградник – Такое сквозь мглу седу́ – Что каждый кусток, как всадник, Копьем пригвожден к седлу.
Может, туча из недр морских вынесет на горизонт Эту землю – как бурю, задержанную в полете. Жду, покамест два вала ее двуединым ударом приблизят.
Только глянул – пространство со взгляда, как с якоря, сорвалося! Эти вспышки зеленого дыма – зеленого пыла – Как помыслю листвою?
На светские цепи, На блеск утомительный бала Цветущие степи Украйны она променяла,
Блистая пробегают облака По голубому небу. Холм крутой Осенним солнцем озарен. Река Бежит внизу по камням с быстротой.
Сыны небес однажды надо мною Слетелися, воздушных два бойца; Один — серебряной обвешан бахромою, Другой — в одежде чернеца.
Скажи мне, ветка Палестины: Где ты росла, где ты цвела? Каких холмов, какой долины Ты украшением была?
Гляжу в окно: уж гаснет небосклон, Прощальной луч на вышине колонн, На куполах, на трубах и крестах Блестит, горит в обманутых очах;
Волны катятся одна за другою С плеском и шумом глухим; Люди проходят ничтожной толпою Также один за другим.
Моя мать — злая кручина, Отцом же была мне — судьбина; Мои братья, хоть люди, Не хотят к моей груди
Ревет гроза, дымятся тучи Над темной бездною морской, И хлещут пеною кипучей, Толпяся, волны меж собой.
Отворите мне темницу, Дайте мне сиянье дня, Черноглазую девицу, Черногривого коня.
Забывши волнения жизни мятежной, Один жил в пустыне рыбак молодой. Однажды на скале прибрежной, Над тихой прозрачной рекой,
Есть место: близ тропы глухой, В лесу пустынном, средь поляны, Где вьются вечером туманы, Осеребренные луной...
Часть первая Genieße und leide! Dulde und entbehre!
Вчера до самой ночи просидел Я на кладбище, всё смотрел, смотрел Вокруг себя; — полстертые слова Я разбирал. Невольно голова
В теснине Кавказа я знаю скалу, Туда долететь лишь степному орлу, Но крест деревянный чернеет над ней, Гниет он и гнется от бурь и дождей.
Кто в утро зимнее, когда валит Пушистой снег и красная заря На степь седую с трепетом глядит, Внимал колоколам монастыря?
Кто видел Кремль в час утра золотой, Когда лежит над городом туман, Когда меж храмов с гордой простотой, Как царь, белеет башня-великан?
В полночь леший лыко драл, Лапти плел, косил траву, Сов дразнил и <нрзб>нывал Да покрикивал ау!
Люблю я цепи синих гор, Когда, как южной метеор, Ярка без света и красна Всплывает из-за них луна,
Метель шумит и снег валит, Но сквозь шум ветра дальний звон Порой, прорвавшися, гудит; То отголосок похорон.
На темной скале над шумящим Днепром Растет деревцо молодое; Деревцо мое ветер ни ночью, ни днем Не может оставить в покое;
Чисто вечернее небо, Ясны далекие звезды, Ясны, как счастье ребенка; О! для чего мне нельзя и подумать:
О, как прохладно и весело нам Вечером плыть по заснувшим волнам. Солнце погасло в туманной дали, Звезды лампады ночные зажгли.
<I> 1
Люблю, друзья, когда за речкой гаснет день, Укрывшися лесов в таинственную сень Или под ветвями пустынныя рябины, Смотреть на синие, туманные равнины.
Желтый лист о стебель бьется Перед бурей; Сердце бедное трепещет Пред несчастьем.
Приди ко мне, любезный друг, Под сень черемух и акаций, Чтоб разделить святой досуг В объятьях мира, муз и граций.
Опять явилось вдохновенье Душе безжизненной моей И превращает в песнопенье Тоску, развалину страстей.
Источник страсти есть во мне Великой и чудесной; Песок серебряный на дне, Поверхность лик небесной;
— Не уезжай, лезгинец молодой; Зачем спешить на родину свою? Твой конь устал, в горах туман сырой; А здесь тебе и кровля и покой,
Люблю я солнце осени, когда, Меж тучек и туманов пробираясь, Оно кидает бледный, мертвый луч На дерево, колеблемое ветром,
Спеша на север издалека, Из теплых и чужих сторон, Тебе, Казбек, о страж востока, Принес я, странник, свой поклон.
Тебе, Кавказ, суровый царь земли, Я посвящаю снова стих небрежный. Как сына, ты его благослови И осени вершиной белоснежной;
Тебе, Кавказ, суровый царь земли, Я cнова посвящаю стих небрежный. Как сына, ты его благослови И осени вершиной белоснежной.
Сидел рыбак веселый На берегу реки; И перед ним по ветру Качались тростники.
Светает — вьется дикой пеленой Вокруг лесистых гор туман ночной; Еще у ног Кавказа тишина; Молчит табун, река журчит одна.
На склоне гор, близ вод, прохожий, зрел ли ты Беседку тайную, где грустные мечты Сидят задумавшись? Над ними свод акаций: Там некогда стоял алтарь и муз и граций,
Насладитесь стихотворениями о природе, которые передают ее красоту, величие и гармонию. Откройте для себя поэзию, воспевающую леса, горы, моря и другие чудеса природного мира.