351 Апухтин А. Н. К родине
Далёко от тебя, о родина святая, Уж целый год я жил в краях страны чужой И часто о тебе грустил, воспоминая Покой и счастие, минувшее с тобой.
Далёко от тебя, о родина святая, Уж целый год я жил в краях страны чужой И часто о тебе грустил, воспоминая Покой и счастие, минувшее с тобой.
На небесах печальная луна Встречается с веселою [зарею], Одна горит, другая холодна. Заря блестит невестой молодою,
И вот ущелье мрачных скал Пред нами<?> шире становится, Но тише Терек злой стремится, Луч солнца ярче засиял.
Нежен первый вздох весны, Ночь тепла, тиха и лунна. Снова слезы, снова сны В замке сумрачном Шенбрунна.
Чудная картина! Грезы всюду льнут: Грезит кустик тмина, Грезит сонный пруд,
Почернел, искривился бревенчатый мост, И стоят лопухи в человеческий рост, И крапивы дремучей поют леса, Что по ним не пройдёт, не блеснёт коса.
Уж поздно… Конь усталый мой Храпит и просится домой… Холмы пологие кругом — Степные виды! За холмом
Мальчик к губам приложил осторожно свирель, Девочка, плача, головку на грудь уронила… – Грустно и мило! – Скорбно склоняется к детям столетняя ель.
Н.П.Г. – в память наших лесов Лес: сплошная маслобойня Света: быстрое, рябое,
И тучи оводов вокруг равнодушных кляч, И ветром вздутый калужский родной кумач, И посвист перепелов, и большое небо, И волны колоколов над волнами хлеба,
…Так, не дано мне ничего, В ответ на праздник, мной даваем. Так яблоня – до одного Цветы раздаривает маем!
В роще карийской, любезной ловцам, таится пещера, Стройные сосны кругом склонились ветвями, и тенью Вход ее заслонен на воле бродящим в извивах Плющем, любовником скал и расселин. С камня на камень
О боги мирные полей, дубров и гор, Мой Аполлон ваш любит разговор, Меж вами я нашел и Музу молодую, Подругу дней моих невинную, простую,
Лес расписан скупой позолотой, весела и бесстрашна душа, увлеченная странной заботой, существующая не спеша.
(тринадцать строк) Безмолвие - это душа вещей, Которым тайна их исконная священна,
Раскрыт балкон, сожжен цветник морозом. Опустошен поблекший сад дождями. Как лунный камень, холодно и бледно
Здесь, где миры спокойны, Где смолкнут в тишине Ветров погибших войны, Я вижу сны во сне:
Освобождаюсь от рифмы, от повторений дланей и ланей, смирений и озарений.
И глупо звать его «Красная Ницца», и скушно звать
Волна катится за волною В неизмеримый океан... Зима сменилася весною, И реже воет ураган;
В степях зеленых Буджака, Где Прут, [заветная] река, Обходит русские владенья, При [бедном] устьи ручейка
Могущий бог садов – паду перед тобой, Прияп, ты, коему всё жертвует в природе<?> Твой лик уродливый поставил я с мольбой [В моем смиренном огороде],
Кроткие льются лучи с небес на согретую землю; Стелется тихо по ней, тёплый скользит ветерок. Но давно под травой иссякли болотные воды В тучных лугах; и сама вся пожелтела трава.
Жарко, мучительно жарко… Но лес недалёко зелёный… С пыльных, безводных полей дружно туда мы спешим. Входим… в усталую грудь душистая льётся прохлада; Стынет на жарком лице едкая влага труда.
Утро! вот утро! Едва над холмами Красное солнце взыграет лучами, Холод осеннего, светлого дня,
Нищих и горлиц Сирый распев. То не твои ли Ризы простерлись
Божественно и безоглядно Растет прибой Не губы, жмущиеся жадно К руке чужой –
Вскочила утречком с зарей. Пошла в зеленый садик свой. Пошла в зеленый садик свой
Таял снег в горах суровых, В долы оползни ползли. Снежным оползням навстречу Звери-туры в горы шли.
1 Выше глаз уходят горы, Дальше глаз уходит дол.
Ветер, ветер, выметающий, Заметающий следы! Красной птицей залетающий В белокаменные лбы.
В смертных изверясь, Зачароваться не тщусь. В старческий вереск, В среброскользящую сушь,
Когда обидой – опилась Душа разгневанная, Когда семижды зареклась Сражаться с демонами –
Купальщицами, в легкий круг Сбитыми, стаей Нимф-охранительниц – и вдруг, Гривы взметая
Други! Братственный сонм! Вы, чьим взмахом сметен След обиды земной. Лес! – Элизиум мой!
Беглецы? – Вестовые? Отзовись, коль живые! Чернецы верховые, В чащах Бога узрев?
Не краской, не кистью! Свет – царство его, ибо сед. Ложь – красные листья: Здесь свет, попирающий цвет.
Та, что без виде́ния спала – Вздрогнула и встала. В строгой постепенности псалма, Зрительною ска́лой –
Кто-то едет – к смертной победе У деревьев – жесты трагедий. Иудеи – жертвенный танец! У деревьев – трепеты таинств.
Каким наитием, Какими истинами, О чем шумите вы, Разливы лиственные?
Нет ни прародительских портретов, Ни фамильных книг в моем роду. Я не знаю песен, ими петых, И не их дорогами иду.
Среди поля у дороги Стародавний крест стоит, А на нем Христос распятый Тоже с давних лет висит.
Только живите! – Я уронила руки, Я уронила на руки жаркий лоб. Так молодая Буря слушает Бога Где-нибудь в поле, в какой-нибудь темный час.
Вступление к поэме «Сцена у ручья» Глинозема седым бурьяном, Желтым полем, звенящим вслед,
И снова над струей тяжелой В зеленой ивовой тени Та мельница, что в оны дни Баллады для меня молола.
Гуляла девушка в лесу, По кустикам плясала. Зеленая ей на пути Орешина предстала.
Не для льстивых этих риз, лживых ряс – Голосистою на свет родилась! Не ночные мои сны – наяву!
Дно – оврага. Ночь – корягой Шарящая. Встряски хвой.
1 В век сплошных скоропадских, Роковых скоростей –
Волшебство немецкой феерии, Темный вальс, немецкий и простой… А луга покинутой России Зацвели куриной слепотой.
Насладитесь стихотворениями о природе, которые передают ее красоту, величие и гармонию. Откройте для себя поэзию, воспевающую леса, горы, моря и другие чудеса природного мира.