101 Пушкин А. С. На Булгарина
Не то беда, что ты поляк: Костюшко лях, Мицкевич лях! Пожалуй, будь себе татарин, — И тут не вижу я стыда;
Не то беда, что ты поляк: Костюшко лях, Мицкевич лях! Пожалуй, будь себе татарин, — И тут не вижу я стыда;
Как сатирой безымянной Лик зоила я пятнал, Признаюсь: на вызов бранный Возражений я не ждал.
Мой друг, уже три дня Сижу я под арестом И не видался я Давно с моим Орестом.
Вкруг я Стурдзы хожу, Вкруг библического, Я на Стурдзу гляжу Монархического.
Холоп венчанного солдата, Благодари свою судьбу: Ты стоишь лавров Герострата И смерти немца Коцебу.
Внук Тредьяковского Клит гекзаметром песенки пишет, Противу ямба, хорея злобой ужасною дышет; Мера простая сия всё портит, по мнению Клита, Смысл затмевает стихов и жар охлаждает пиита.
A son amant Eglé sans resistance Avait cédé – mais lui pale et perclus Se déménait – enfin n'en pouvant plus Tout essouflé tira… sa révérance, —
Всё пленяет нас в Эсфири: Упоительная речь, Поступь важная в порфире, Кудри черные до плеч,
Пучкова, право, не смешна: Пером содействует она Благотворительным газет недельных видам, Хоть в смех читателям, да в пользу инвалидам.
Зачем кричишь ты, что ты дева На каждом девственном стихе? О, вижу я, певица Ева, Хлопочешь ты о женихе.
Счастлив ты в прелестных дурах, В службе, в картах и в пирах; Ты St.-Priest в карикатурах,
Дружить со мной нельзя, любить меня — не можно! Прекрасные глаза, глядите осторожно! Баркасу должно плыть, а мельнице — вертеться.
Вот Хвостовой покровитель, Вот холопская душа, Просвещения губитель, Покровитель Бантыша!
"Хоть впрочем он поэт изрядный, Эмилий человек пустой". – "Да ты чем полон, шут нарядный? А, понимаю: сам собой:
Т<уманский><?>, Фебу и Фемиде Полезно посвящая дни, Дозором ездит по Тавриде И проповедует Парни.
Когда на поклоненье Ходил я в древний Пафос, Поверьте мне, я видел В уборной у Венеры
Желал бы быть твоим, Семенова, покровом, Или собачкою постельною твоей, — Или поручиком Барковым. — Ах, он поручик! ах, злодей!
В Академии наук Заседает князь Дундук. Говорят, не подобает Дундуку такая честь;
Покойник Клит в раю не будет: Творил он тяжкие грехи. — Пусть бог дела его забудет, Как свет забыл его стихи!
Я герой!.. Припеваючи жить И шампанское пить, Завираться!
Я не рожден святыню славословить, Мой слабый глас не взыдет до небес; Но должен я вас ныне приготовить К услышанью Йоанниных чудес.
Французских рифмачей суровый судия, О классик Депрео, к тебе взываю я: Хотя постигнутый неумолимым роком В своем отечестве престал ты быть пророком,
Хотя стишки на именины Натальи, Софьи, Катерины Уже не в моде, может быть: Но я, ваш обожатель верный,
Оставя честь судьбе на произвол, <Давыдова> <?>, живая жертва фурий. От малых лет любила чуждый пол. И вдруг беда! казнит ее Меркурий,
Раззевавшись от обедни, К К<атакази> еду в дом. Что за греческие бредни, Что за греческой содом!
Тадарашка в вас влюблен И дляваших ножек, Говорят, заводит он Род каких-то дрожек.
Ты обещал о романтизме, О сем парнасском афеизме, Потолковать еще со мной, Полтавских муз поведать тайны,
Ольга, крестница Киприды. Ольга, чудо красоты, Как же ласки и обиды Расточать привыкла ты!
Семейственной любви и нежной дружбы ради Хвалю тебя, сестра! не спереди, а сзади. Variantes en l'honneur de m-lle NN.
Вам Музы, милые старушки, Колпак связали в добрый час. И, прицепив к нему гремушки, Сам Феб надел его на вас.
Воротился ночью мельник… Жёнка, что за сапоги? Ах, ты пьяница, бездельник, Где ты видишь сапоги?
Вот Виля – он любовью дышет, Он песни пишет зло, Как Геркулес, сатиры пишет, Влюблен, как Буало.
Я не совсем еще рассудок потерял От рифм бахических – шатаясь на Пегасе — Я не забыл себя, хоть рад, хотя не рад. Нет, нет – вы мне совсем не брат:
И останешься с вопросом На брегу замерзлых вод: "Мамзель Шредер с красным носом Милых Вельо не ведет?"
Я не люблю альбомов модных; Их ослепительная смесь Аспазий наших благородных Провозглашает только спесь.
Митрополит, хвастун бесстыдный, Тебе прислав своих плодов, Хотел уверить нас, как видно, Что сам он бог своих садов.
[Крив был Гнедич поэт, преложитель слепого Гомера, Боком одним с образцом схож и его перевод.]
Сабуров, ты оклеветал Мои гусарские затеи, Как я с Кавериным гулял, Бранил Россию [с] Молоствовым,
On peut très bien, mademoiselle, Vous prendre pour une maquerelle, Ou pour une vieille guenon, Mais pour une grâce, – oh, mon Dieu, non.
Когда б писать ты начал с дуру, Тогда б наверно ты пролез Сквозь нашу тесную цензуру, Как внидишь в царствие небес.
Когда Потемкину в потемках Я на Пречистенке найду, То пусть с Булгариным в потомках Меня поставят наряду.
В Элизии Василий Тредьяковский (Преострый муж, достойный много хвал) С усердием принялся за журнал. В сотрудники сам вызвался Поповский,
Лищин<ский> околел – отечеству беда! Князь Сергий жив еще – утешьтесь, го<спода>.
Примите «Невский Альманах». Он мил и в прозе, и в стихах: Вы тут найдете Полевого, Вел<икопольского>, Х<вост>ова;
Ах! боже мой, какую Я слышал весть смешную: Разумник получил ведь ленту голубую. – Бог с ним! я недруг никому:
Хаврониос! ругатель закоснелый, Во тьме, в пыли, в презреньи поседелый, Уймись, дружок! к чему журнальный шум И пасквилей томительная тупость?
Бранись, ворчи, болван болванов, Ты не дождешься, друг мой Ланов, Пощечин от руки моей. Твоя торжественная рожа
В журнал совсем не европейский, Над коим чахнет старый журналист, С своею прозою лакейской Взошел болван семинарист.
Надеясь на мое презренье, Седой зоил меня ругал, И, потеряв [уже] терпенье, Я эпиграммой [отвечал].
Пожарский, Минин, Гермоген, или Спасенная Россия. Слог дурен, темен, напыщен — И тяжки словеса пустые.
Погрузитесь в мир иронии с нашей коллекцией иронических стихотворений. Исследуйте творчество поэтов, мастерски использующих иронию для выражения скрытых смыслов и социальной критики. Идеально для любителей остроумия и глубоких размышлений.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!