501 Цветаева М. И. Всем покадили и потрафили…
Всем покадили и потрафили: . . . . . .– стране – родне – Любовь не входит в биографию, – Бродяга остается – вне…
Всем покадили и потрафили: . . . . . .– стране – родне – Любовь не входит в биографию, – Бродяга остается – вне…
Всю меня – с зеленью – Тех – дрём – Тихо и медленно Съел – дом.
В очи взглянула Тускло и грозно. Где-то ответил – гром. – Ох, молодая!
Из светлого круга печальных невест Не раз долетали призывы. Что нежные губы! Вздымались до звезд Его молодые порывы!
Даны мне были и голос любый, И восхитительный выгиб лба. Судьба меня целовала в губы, Учила первенствовать Судьба.
М. А. Кузмину Два зарева! – нет, зеркала! Нет, два недуга!
1 Со мной в ночи шептались тени, Ко мне ласкались кольца дыма,
День – плащ широкошумный, Ночь – бархатная шуба. Кто – умный, кто – безумный, Всяк выбирай, что любо!
Дитя разгула и разлуки, Ко всем протягиваю руки. Тяну, ресницами плеща,
После стольких роз, городов и тостов – Ах, ужель не лень Вам любить меня? Вы – почти что остов, Я – почти что тень.
И падает шелковый пояс К ногам его – райской змеей… А мне говорят – успокоюсь Когда-нибудь, там, под землей.
До́роги – хлебушек и мука! Кушаем – дырку от кренделька. Да, на дороге теперь большой С коробом – страшно, страшней – с душой!
Нет ни прародительских портретов, Ни фамильных книг в моем роду. Я не знаю песен, ими петых, И не их дорогами иду.
Есть колосья тучные, есть колосья тощие. Всех – равно – без промаху – бьет Господен цеп. Я видала нищего на соборной площади: Сто годов без малости, – и просил на хлеб.
Живу – не трогаю. Горы не срыть. Спроси безногого, Ответит: жить.
За девками доглядывать, не скис ли в жбане квас, оладьи не остыли ль, Да перстни пересчитывать, анис Всыпая в узкогорлые бутыли.
Завораживающая! Крест На́ крест складывающая руки! Разочарование! Не крест Ты – а страсть, как смерть и как разлука.
Закрыв глаза – раз иначе нельзя – (А иначе – нельзя!) закрыв глаза На бывшее (чем топтаннее травка – Тем гуще лишь!), но ждущее – до завтра ж!
Целый вечер играли и тешились мы ожерельем Из зеленых, до дна отражающих взоры, камней. Ты непрочную нить потянул слишком сильно, И посыпались камни обильно,
Стакан воды во время жажды жгучей: – Дай – или я умру! – Настойчиво – расслабленно – певуче – Как жалоба в жару –
И как прежде оне улыбались, Обожая изменчивый дым; И как прежде оне ошибались, Улыбаясь ошибкам своим;
Как начнут меня колеса – В слякоть, в хлипь, Как из глотки безголосой Хлынет кипь –
Воды не перетеплил В чану, зазнобил – как надобно – Тот поп, что меня крестил. В ковше плоскодонном свадебном
Кто до́ма не строил – Земли недостоин. Кто дома не строил –
Едва лишь сел я вином упиться, Вином упиться – друзьям на здравье, Друзьям на здравье, врагам на гибель – Над ровным полем взвилися птицы,
Вступление к поэме «Сцена у ручья» Глинозема седым бурьяном, Желтым полем, звенящим вслед,
– Грудь Ваша благоуханна, Как розмариновый ларчик… Ясновельможна панна… – Мой молодой господарчик…
Мне ль, которой ничего не надо, Кроме жаркого чужого взгляда, Да янтарной кисти винограда, – Мне ль, заласканной до тла и всласть,
Скоро уж из ласточек – в колдуньи! Молодость! Простимся накануне… Постоим с тобою на ветру! Смуглая моя! Утешь сестру!
Большими тихими дорогами, Большими тихими шагами… Душа, как камень, в воду брошенный – Все расширяющимися кругами…
«Я не хочу – не могу – и не умею Вас обидеть…» Так из дому, гонимая тоской, – Тобой! – всей женской памятью, всей жаждой,
Возьмите всё, мне ничего не надо. И вывезите в . . . . . . . . . . . . Как за решетку розового сада Когда-то Бог – своей рукою – ту.
Глазами ведьмы зачарованной Гляжу на Божие дитя запретное. С тех пор как мне душа дарована, Я стала тихая и безответная.
На крыльцо выхожу – слушаю, На свинце ворожу – плачу. Ночи душные, Скушные.
– Насмарку твой стих! На стройку твой лес Столетний! – Не верь, сын!
Без рук не обнять! Сгинь, выспренных душ Небыль! Не вижу – и гладь,
Возвращение в жизнь – не обман, не измена. Пусть твердим мы: «Твоя, вся твоя!» чуть дыша, Все же сердце вернется из плена, И вернется душа.
– Не нужен твой стих – Как бабушкин сон. – А мы для иных Сновидим времен.
Некоторым – не закон. В час, когда условный сон Праведен, почти что свят, Некоторые не спят:
Необычайная она! Сверх сил! Не обвиняй меня пока! Забыл! Благословенна ты! Велел сказать – Благословенна ты! А дальше гладь
Темнейшее из ночных Мест: мост. – Устами в уста! Неужели ж нам свой крест Тащить в дурные места,
О, скромный мой кров! Нищий дым! Ничто не сравнится с родным! С окошком, где вместе горюем,
Под ивой хата приткнулась криво. В той хате бабка варила пиво. Входили парни в лохматых шапках,
О ты, которой не хватало суток! Ты в первый раз сегодня заспалась! Чтоб накормить девятерых малюток, Одеть раздетых и обуть разутых, –
За винтиком винтик, шуруп за шурупом, – Мы в пекле, мы в саже – и так до кончины! Мы света не видим, мы только – машины. Спешат наши пальцы. Шуруп за шурупом.
1 Были вагоны, стали – могилы… Крытые снегом, битые вьюгой.
Оперением зим Овевающий шаг наш валок – Херувим Марий годовалых!
Опустивши забрало, Со всем – в борьбе, У меня уже – мало Улыбок – себе…
Оставленного зала тронного Столбы. (Оставленного – в срок!) Крутые улицы наклонные Стремительные как поток.
Сестрам Тургеневым У них глаза одни и те же И те же голоса.
Откройте для себя нашу коллекцию стихотворений о жизни, которые исследуют её многогранность, красоту и сложность. Эти произведения приглашают к размышлениям о жизненных циклах, личных испытаниях и радостях бытия. Идеально для всех, кто ищет глубокие философские и вдохновляющие стихи о смысле жизни.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!