1 Пушкин А. С. К Каверину
Забудь, любезный мой Каверин, Минутной резвости нескромные стихи. Люблю я первый, будь уверен, Твои гусарские грехи.
Забудь, любезный мой Каверин, Минутной резвости нескромные стихи. Люблю я первый, будь уверен, Твои гусарские грехи.
Отделкой золотой блистает мой кинжал, Клинок надежный, без порока; Булат его хранит таинственный закал — Наследье бранного востока.
Нет, я не льстец, когда царю Хвалу свободную слагаю: Я смело чувства выражаю, Языком сердца говорю.
Не то беда, что ты поляк: Костюшко лях, Мицкевич лях! Пожалуй, будь себе татарин, — И тут не вижу я стыда;
С своей пылающей душой, С своими бурными страстями, О жены Севера, меж вами Она является порой
Сводня грустно за столом Карты разлагает. Смотрят барышни кругом, Сводня им гадает:
Подъезжая под Ижоры, Я взглянул на небеса И воспомнил ваши взоры, Ваши синие глаза.
Мой день беспутен и нелеп: У нищего прошу на хлеб, Богатому даю на бедность,
Я только девочка. Мой долг До брачного венца Не забывать, что всюду – волк И помнить: я – овца.
Как часто, пестрою толпою окружен, Когда передо мной, как будто бы сквозь сон, При шуме музыки и пляски, При диком шепоте затверженных речей,
Певец-Давид был ростом мал, Но повалил же Голиафа, Кот<орый><?> был<?> и генерал<?>, И, положусь<?>, не про<ще><?> гр<афа>.
Печально я гляжу на наше поколенье! Его грядущее — иль пусто, иль темно, Меж тем, под бременем познанья и сомненья, В бездействии состарится оно.
Прощай, любезная калмычка! Чуть-чуть, на зло моих затей, Меня похвальная привычка Не увлекла среди степей
Ты не наследница Клероны, Не для тебя свои законы Владелец Пинда начертал; Тебе не много бог послал,
Мятущийся куст над обрывом – Смятение уст под наплывом Чувств…
Поэт! не дорожи любовию народной. Восторженных похвал пройдет минутный шум; Услышишь суд глупца и смех толпы холодной, Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Procul este, profani. Поэт по лире вдохновенной Рукой рассеянной бряцал.
Ползет подземный змей, Ползет, везет людей. И каждый – со своей Газетой (со своей
Глухой глухого звал к суду судьи глухого, Глухой кричал: «Моя им сведена корова!» — "Помилуй, – возопил глухой тому в ответ: — Сей пустошью владел еще покойный дед".
В сердце, как в зеркале, тень, Скучно одной – и с людьми… Медленно тянется день От четырех до семи!
Послушай, муз невинных Лукавый духовник: Жилец полей пустынных, Поэтов грешный лик
Полу-милорд, полу-купец, Полу-мудрец, полу-невежда, Полу-подлец, но есть надежда, Что будет полным наконец.
Сказали раз царю, что наконец Мятежный вождь, Риэго, был удавлен. "Я очень рад, сказал усердный льстец: От одного мерзавца мир избавлен".
Ваш дед портной, ваш дядя повар, А вы, вы модный господин — Таков об вас народный говор, И дива нет – не вы один.
От всенощной вечор идя домой, Антипьевна с Марфушкою бранилась; Антипьевна отменно горячилась. "Постой, – кричит, – управлюсь я с тобой;
Пускай толпа клеймит презреньем Наш неразгаданный союз, Пускай людским предубежденьем Ты лишена семейных уз.
Зачем ты послан был и кто тебя послал? Чего, добра иль зла, ты верный был свершитель? Зачем потух, зачем блистал, Земли чудесный посетитель?
А Бог с вами! Будьте овцами! Ходите стадами, стаями Без меты, без мысли собственной
Когда великое свершалось торжество, И в муках на кресте кончалось божество, Тогда по сторонам животворяща древа Мария-грешница и пресвятая дева,
Блажен в златом кругу вельмож Пиит, внимаемый царями. Владея смехом и слезами, Приправя горькой правдой ложь,
Раззевавшись от обедни, К К<атакази> еду в дом. Что за греческие бредни, Что за греческой содом!
Когда твои младые лета Позорит шумная молва, И ты по приговору света На честь утратила права;
О, кто бы ни был ты, чье ласковое пенье Приветствует мое к блаженству возрожденье, Чья скрытая рука мне крепко руку жмет, Указывает путь и посох подает;
Ане Ланиной О весенние сны в дортуаре, О блужданье в раздумье средь спящих,
Кровных коней запрягайте в дровни! Графские вина пейте из луж! Единодержцы штыков и душ! Распродавайте – на вес – часовни,
Так море, древний душегубец, Воспламеняет гений твой? Ты славишь лирой золотой Нептуна грозного трезубец.
(Москва) От северных оков освобождая мир, Лишь только на поля, струясь, дохнет зефир,
А покамест пустыня славы Не засыпет мои уста, Буду петь мосты и заставы, Буду петь простые места.
Как звезды меркнут понемногу В сияньи солнца золотом, К нам другу друг давал дорогу, Осенним делаясь листом,
На скользком поприще Т<имковского> наследник! Позволь обнять себя, мой прежний собеседник. Недавно, тяжкою цензурой притеснен, Последних, жалких прав без милости лишен,
«Да, для вас наша жизнь действительно в тумане». Разговор 20-гo декабря 1909 Ах, вы не братья, нет, не братья!
О поэте не подумал Век – и мне не до него. Бог с ним, с громом. Бог с ним, с шумом Времени не моего!
Каменногрудый, Каменнолобый, Каменнобровый Столб:
Никуда не уехали – ты да я – Обернулись прорехами – все моря! Совладельцам пятерки рваной – Океаны не по карману!
Я расскажу тебе – про великий обман: Я расскажу тебе, как ниспадает туман На молодые деревья, на старые пни. Я расскажу тебе, как погасают огни
Здесь, меж вами: домами, деньгами, дымами, Дамами, Думами, Не слюбившись с вами, не сбившись с вами, Неким –
Столовая, четыре раза в день Миришь на миг во всем друг друга чуждых. Здесь разговор о самых скучных нуждах, Безмолвен тот, кому ответить лень.
Другие уводят любимых, — Я с завистью вслед не гляжу. Одна на скамье подсудимых Я скоро полвека сижу.
Высокомерье – каста. Чем недохват – отказ. Что говорить: не часто! В тысячелетье – раз.
Все таить, чтобы люди забыли, Как растаявший снег и свечу? Быть в грядущем лишь горсточкой пыли Под могильным крестом? Не хочу!
Стихи о социальной жизни, взаимодействиях в обществе, социальных нормах и структурах. Читайте поэзию о людях и их отношениях в социуме.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!