51 Пушкин А. С. Кавказ
Кавказ подо мною. Один в вышине Стою над снегами у края стремнины; Орёл, с отдалённой поднявшись вершины, Парит неподвижно со мной наравне.
Кавказ подо мною. Один в вышине Стою над снегами у края стремнины; Орёл, с отдалённой поднявшись вершины, Парит неподвижно со мной наравне.
Где наша роза, Друзья мои? Увяла роза, Дитя зари.
Дар напрасный, дар случайный, Жизнь, зачем ты мне дана? Иль зачем судьбою тайной Ты на казнь осуждена?
Не говори: "Забыл он осторожность! Он будет сам судьбы своей виной!.." Не хуже нас он видит невозможность Служить добру, не жертвуя собой.
Слава, Слава, Слава героям!!! Впрочем, им
Я стоял на вершине пологого холма; передо мною — то золотым, то посеребренным морем — раскинулась и пестрела спелая рожь. Но не бегало зыби по этому морю; не струился душный воздух: назревала гроза великая.
Если пасмурен день, если ночь не светла, Если ветер осенний бушует, Над душой воцаряется мгла, Ум, бездействуя, вяло тоскует.
Все как раньше: в окна столовой Бьется мелкий метельный снег, И сама я не стала новой, А ко мне приходил человек.
На мир таинственный духов, Над этой бездной безымянной, Покров наброшен златотканый Высокой волею богов.
В дверях эдема ангел нежный Главой поникшею сиял, А демон мрачный и мятежный Над адской бездною летал.
Приветствую тебя, пустынный уголок, Приют спокойствия, трудов и вдохновенья, Где льётся дней моих невидимый поток На лоне счастья и забвенья.
Беги, сокройся от очей, Цитеры слабая царица! Где ты, где ты, гроза царей, Свободы гордая певица? —
Как грустный взгляд, люблю я осень. В туманный, тихий день хожу Я часто в лес и там сижу — На небо белое гляжу
Адище города окна разбили на крохотные, сосущие светами адки. Рыжие дьяволы, вздымались автомобили, над самым ухом взрывая гудки.
Звёздочки ясные, звёзды высокие! Что вы храните в себе, что скрываете? Звёзды, таящие мысли глубокие, Силой какою вы душу пленяете?
Надменный, как юноша, лирик Вошёл, не стучася, в мой дом И просто заметил, что в мире Я должен грустить лишь о нём.
Оратор римский говорил Средь бурь гражданских и тревоги: «Я поздно встал — и на дороге Застигнут ночью Рима был!»
Только змеи сбрасывают кожи, Чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи, Мы меняем души, не тела.
Часов однообразный бой, Томительная ночи повесть! Язык для всех равно чужой И внятный каждому, как совесть!
Женщину ль опутываю в трогательный роман, просто на прохожего гляжу ли — каждый опасливо придерживает карман. Смешные!
Люблю тебя, булатный мой кинжал, Товарищ светлый и холодный. Задумчивый грузин на месть тебя ковал, На грозный бой точил черкес свободный.
Здесь все меня переживет, Все, даже ветхие скворешни И этот воздух, воздух вешний, Морской свершивший перелет.
Пока не требует поэта К священной жертве Аполлон, В заботах су́етного света Он малодушно погружён;
Дряхлая, выпали зубы, Свиток годов на рогах. Бил ее выгонщик грубый На перегонных полях.
Я недаром вздрогнул. Не загробный вздор. В порт, горящий,
Собранье зол его стихия. Носясь меж дымных облаков, Он любит бури роковые, И пену рек, и шум дубров.
1 Собранье зол его стихия; Носясь меж темных облаков, Он любит бури роковые
Пора, мой друг, пора! [покоя] сердце просит — Летят за днями дни, и каждый час уносит Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём Предполагаем жить, и глядь — как раз — умрём.
Не высидел дома. Анненский, Тютчев, Фет. Опять, тоскою к людям ведомый,
Эльга, Эльга! — звучало над полями, Где ломали друг другу крестцы С голубыми, свирепыми глазами И жилистыми руками молодцы.
От дальних селений, Сквозь лес и овраги, На праздник мучений Собрались бродяги.
Ищу я в этом мире сочетанья Прекрасного и вечного. Вдали Я вижу ночь: пески среди молчанья И звездный час над сумраком земли.
Я спросила у кукушки, Сколько лет я проживу… Сосен дрогнули верхушки. Желтый луч упал в траву.
Я люблю смотреть, как умирают дети. Вы прибоя смеха мглистый вал заметили за тоски хоботом? А я —
Река времён в своём стремленьи Уносит все дела людей И топит в пропасти забвенья Народы, царства и царей.
У человека тело Одно, как одиночка, Душе осточертела Сплошная оболочка
Говорят, нынче в моде седые волосы, И «седеет» бездумно молодость. И девчонка лет двадцати Может гордо седою пройти.
Мечтай, мечтай. Всё уже и тусклей Ты смотришь золотистыми глазами На вьюжный двор, на снег, прилипший к раме, На мётлы гулких, дымных тополей.
Есть близнецы — для земнородных Два божества,- то Смерть и Сон, Как брат с сестрою дивно сходных — Она угрюмей, кротче он…
М. Б. Ты знаешь, с наступленьем темноты пытаюсь я прикидывать на глаз,
Теперь тебе не до стихов, О слово русское, родное! Созрела жатва, жнец готов, Настало время неземное…
М. М. Чичагову. Как собака на цепи тяжёлой, Тявкает за лесом пулемёт,
1. Творчество Бывает так: какая-то истома; В ушах не умолкает бой часов;
Раскрыл я с тихим шорохом глаза страниц… И потянуло
Давай поглядим друг на друга в упор, Довольно вранья. Я — твой соглядатай, я — твой прокурор, Я — память твоя.
В человеческом организме девяносто процентов воды, как, наверное, в Паганини, девяносто процентов любви.
Любви все возрасты покорны; Но юным, девственным сердцам Ее порывы благотворны, Как бури вешние полям:
Два мира властвуют от века, Два равноправных бытия: Один объемлет человека, Другой — душа и мысль моя.
Серебристая дорога, Ты зовёшь меня куда? Свечкой чисточетверговой Над тобой горит звезда.
Угрюмый дождь скосил глаза. А за решеткой четкой
Погрузитесь в философские стихотворения, которые исследуют глубокие вопросы бытия, смысла жизни и человеческого существования. Насладитесь поэзией, воспевающей размышления, мудрость и духовные поиски.