51 Берггольц О. Ф. Ленинградская поэма
I Я как рубеж запомню вечер: декабрь, безогненная мгла,
Исследуйте нашу коллекцию стихотворений о смерти, которые исследуют её неизбежность, мистику и влияние на жизнь. Эти произведения предлагают размышления о конце жизненного пути, потере близких и преодолении горя, отражая глубокие эмоции и исследуя человеческое восприятие конечности.
Всего произведений в базе на эту тему: 392
I Я как рубеж запомню вечер: декабрь, безогненная мгла,
О, если правда, что в ночи, Когда покоятся живые, И с неба лунные лучи Скользят на камни гробовые,
Воспоминаньями смущенный, Исполнен сладкою тоской, Сады прекрасные, под сумрак ваш священный Вхожу с поникшею главой.
I. Однажды странствуя среди долины дикой, Незапно был объят я скорбию великой
От дальних селений, Сквозь лес и овраги, На праздник мучений Собрались бродяги.
В море царевич купает коня; Слышит: «Царевич! взгляни на меня!» Фыркает конь и ушами прядет,
В неверный час, меж днем и темнотой, Когда туман синеет над водой, В час грешных дум, видений, тайн и дел, Которых луч узреть бы не хотел,
Долго ль мне гулять на свете То в коляске, то верхом, То в кибитке, то в карете, То в телеге, то пешком?
Sie liebten sich beide, doch keiner Wolltʼes dem andern gestehn. Heine
Глубокой ночи на полях Давно лежали покрывала, И слабо в бледных облаках Звезда пустынная сияла.
Сто раненых она спасла одна И вынесла из огневого шквала, Водою напоила их она И раны их сама забинтовала.
Садитесь, я вам рад. Откиньте всякий страх И можете держать себя свободно, Я разрешаю вам. Вы знаете, на днях Я королем был избран всенародно,
Как пришлец иноплеменный, В облаках луна скользит. Колокольчик отдаленный То замолкнет, то звенит.
Я люблю смотреть, как умирают дети. Вы прибоя смеха мглистый вал заметили за тоски хоботом? А я —
Чертог сиял. Гремели хором Певцы при звуке флейт и лир. Царица голосом и взором Свой пышный оживляла пир;
Мечты, мечты, Где ваша сладость? Где ты, где ты, Ночная радость?
Не штык – так клык, так сугроб, так шквал, – В Бессмертье что час – то поезд! Пришла и знала одно: вокзал. Раскладываться не стоит.
Измученный тоскою и недугом И угасая в полном цвете лет, Проститься я с тобой желал как с другом, Но хладен был прощальный твой привет;
Меня терзает злой недуг, Я вся во власти яда жизни, И стыдно мне моих подруг В моей сверкающей отчизне.
Для берегов отчизны дальной Ты покидала край чужой; В час незабвенный, в час печальный Я долго плакал пред тобой.
У русского царя в чертогах есть палата: Она не золотом, не бархатом богата; Не в ней алмаз венца хранится за стеклом: Но сверху до низу, во всю длину, кругом,
Быть нежной, бешеной и шумной, – Так жаждать жить! – Очаровательной и умной, – Прелестной быть!
(Посвящается *****) Клариссу юноша любил, Давно тому назад.
Кто – мы? Потонул в медведях Тот край, потонул в полозьях. Кто – мы? Не из тех, что ездят – Вот – мы! А из тех, что возят:
По дорогам, от мороза звонким, С царственным серебряным ребенком Прохожу. Всё – снег, всё – смерть, всё – сон.
Он и праведный и лукавый, И всех месяцев он страшней: В каждом Августе, Боже правый, Столько праздников и смертей.
Давно — отвергнутый тобою, Я шел по этим берегам И, полон думой роковою, Мгновенно кинулся к волнам.
У ворот сидел Марко Якубович; Перед ним сидела его Зоя, А мальчишка их играл у порогу. По дороге к ним идет незнакомец,
К тебе, имеющему быть рожденным Столетие спустя, как отдышу, – Из самых недр, – как на́ смерть осужденный, Своей рукой – пишу:
В старинны годы люди были Совсем не то, что в наши дни; (Коль в мире есть любовь) любили Чистосердечнее они.
Белое солнце и низкие, низкие тучи, Вдоль огородов – за белой стеною – погост. И на песке вереница соломенных чучел Под перекладинами в человеческий рост.
О вы, которые с язвительным упреком, Считая мрачное безверие пороком, Бежите в ужасе того, кто с первых лет Безумно погасил отрадный сердцу свет;
Простосердечный сын свободы, Для чувств он жизни не щадил; И верные черты природы Он часто списывать любил.
– На дне она, где ил И водоросли… Спать в них Ушла, – но сна и там нет! – Но я ее любил,
Последним сияньем за лесом горя, Вечерняя тихо потухла заря, Безмолвна долина глухая; В тумане пустынном клубится река,
Я знаю правду! Все прежние правды – прочь! Не надо людям с людьми на земле бороться. Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь. О чем – поэты, любовники, полководцы?
Фауст. Мне скучно, бес.
Гремит и гремит войны барабан. Зовет железо в живых втыкать. Из каждой страны за рабом раба
Веселись, душа, пей и ешь! А настанет срок – Положите меня промеж Четырех дорог.
Погаснул день! — и тьма ночная своды Небесные, как саваном, покрыла. Кой-где во тьме вертелись и мелькали Светящиеся точки,
С большою нежностью – потому, Что скоро уйду от всех – Я все раздумываю, кому Достанется волчий мех,
Чем чаще празднует лицей Свою святую годовщину, Тем робче старый круг друзей В семью стесняется едину,
О, не вздыхайте обо мне, Печаль преступна и напрасна, Я здесь, на сером полотне, Возникла странно и неясно.
Что в разъездах бей Янко Марнавич? Что ему дома не сидится? Отчего двух ночей он сряду Под одною кровлей не ночует?
Луна омывала холодный паркет Молочной и ровной волной. К горячей щеке прижимая букет, Я сладко дремал под луной.
Люблю ваш сумрак неизвестный И ваши тайные цветы, О вы, поэзии прелестной Благословенные мечты!
Между нами – клинок двуострый Присягнувши – и в мыслях класть… Но бывают – страстные сестры! Но бывает – братская страсть!
Прими сей череп, Дельвиг, он Принадлежит тебе по праву. Тебе поведаю, барон, Его готическую славу.
Кем полосынька твоя Нынче выжнется? Чернокосынька моя! Чернокнижница!
Война! Подъяты наконец, Шумят знамены бранной чести! Увижу кровь, увижу праздник мести; Засвищет вкруг меня губительный свинец.
Исследуйте нашу коллекцию стихотворений о смерти, которые исследуют её неизбежность, мистику и влияние на жизнь. Эти произведения предлагают размышления о конце жизненного пути, потере близких и преодолении горя, отражая глубокие эмоции и исследуя человеческое восприятие конечности.