1 Пушкин А. С. Чаадаеву; Чедаеву
В стране, где я забыл тревоги прежних лет, Где прах Овидиев пустынный мой сосед, Где слава для меня предмет заботы малой, Тебя недостает душе моей усталой.
В стране, где я забыл тревоги прежних лет, Где прах Овидиев пустынный мой сосед, Где слава для меня предмет заботы малой, Тебя недостает душе моей усталой.
Подруга дней моих суровых, Голубка дряхлая моя! Одна в глуши лесов сосновых Давно, давно ты ждешь меня.
Три дня купеческая дочь Наташа пропадала; Она на двор на третью ночь Без памяти вбежала.
… Вновь я посетил Тот уголок земли, где я провел Изгнанником два года незаметных. Уж десять лет ушло с тех пор – и много
Помню-где-то и когда-то у таежного ручья уронил я тиховато: «Люди — родина моя».
Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки. Сгребал свои обломки и осколки и свой реконструировал скелет. И крал себя у чутких медсестер, ноздрями чуя острый запах воли, Я убегал к двухлетней внучке Оле, туда, на жизнью пахнущий простор.
Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич! Про тебя нашу песню сложили мы, Про твово любимого опричника Да про смелого купца, про Калашникова;
I Раз у отца, в кабинете, Саша портрет увидал,
«Я стол накрыл на шестерых…» Всё повторяю первый стих И всё переправляю слово:
«Почему ты плачешь?» – «Так». «Плакать „так“ смешно и глупо. Зареветь, не кончив супа! Отними от глаз кулак!
Продолговатый и твердый овал, Черного платья раструбы… Юная бабушка! Кто целовал Ваши надменные губы?
Поместья мирного незримый покровитель, Тебя молю, мой добрый домовой, Храни селенье, лес и дикой садик мой И скромную семьи моей обитель!
Моей сестрёнке двадцать дней, Но все твердят о ней, о ней: Она всех лучше, всех умней.
I. Однажды странствуя среди долины дикой, Незапно был объят я скорбию великой
Весело сияет Месяц над селом; Белый снег сверкает Синим огоньком.
Так уж устроено у людей, Хотите вы этого, не хотите ли, Но только родители любят детей Чуть больше, чем дети своих родителей.
Дети – это взгляды глазок боязливых, Ножек шаловливых по паркету стук, Дети – это солнце в пасмурных мотивах, Целый мир гипотез радостных наук.
У ворот сидел Марко Якубович; Перед ним сидела его Зоя, А мальчишка их играл у порогу. По дороге к ним идет незнакомец,
«Мама, милая, не мучь же! Мы поедем или нет?» Я большая, – мне семь лет, Я упряма, – это лучше.
В темной гостиной одиннадцать бьет. Что-то сегодня приснится? Мама-шалунья уснуть не дает! Эта мама совсем баловница!
Две руки, легко опущенные На младенческую голову! Были – по одной на каждую – Две головки мне дарованы.
Сила страстей – приходящее дело. Силе другой потихоньку учись. Есть у людей приключения тела. Есть приключения мыслей и чувств.
Когда я буду бабушкой – Годов через десяточек – Причудницей, забавницей, – Вихрь с головы до пяточек!
Два дубочка выростали рядом, Между ими тонковерхая елка. Не два дуба рядом выростали, Жили вместе два братца родные:
Увы! за чем она блистает Минутной, нежной красотой? Она приметно увядает Во цвете юности живой…
В евр<ейской> хижине лампада В одном углу бледна горит, Перед лампадою старик Читает библию. Седые
Сереже Шпагу, смеясь, подвесил, Люстру потрогал – звон…
Три у Будрыса сына, как и он, три литвина. Он пришел толковать с молодцами. "Дети! седла чините, лошадей проводите, Да точите мечи с бердышами.
Мы на даче: за лугом Ока серебрится, Серебрится, как новый клинок. Наша мама сегодня царица, На головке у мамы венок.
Сват Иван, как пить мы станем, Непременно уж помянем Трех Матрен, Луку с Петром, Да Пахомовну потом.
Вот и уходят. Запели вдали Жалобным скрипом ворота. Грустная, грустная нота… Вот и ушли.
Вертоград моей сестры, Вертоград уединенный; Чистый ключ у ней с горы Не бежит запечатленный.
С богом, в дальнюю дорогу! Путь найдешь ты, слава богу. Светит месяц; ночь ясна; Чарка выпита до дна.
Вале Генерозовой – «Там, где шиповник рос аленький, Гномы нашли колпачки»…
1. Нет дома подобного этому дому! В нём книги и ладан, цветы и молитвы!
– «За дядю, за тетю, за маму, за папу»… – «Чтоб Кутику Боженька вылечил лапу»… – «Нельзя баловаться, нельзя, мой пригожий!»… (Уж хочется плакать от злости Сереже.)
Раскалена, как смоль: Дважды не вынести! Брат, но с какой-то столь Странною примесью
Четвертый год. Глаза, как лед, Брови уже роковые, Сегодня впервые
Ах, несмотря на гаданья друзей, Будущее – непроглядно. В платьице – твой вероломный Тезей, Маленькая Ариадна.
Ни к городу и ни к селу – Езжай, мой сын, в свою страну, – В край – всем краям наоборот! – Куда назад идти – вперед
Ты будешь невинной, тонкой, Прелестной – и всем чужой. Пленительной амазонкой, Стремительной госпожой.
…Сдавленный шепот… Сверканье кинжала… – «Мама, построй мне из кубиков домик!» Мама взволнованно к сердцу прижала Маленький томик.
У камина, у камина Ночи коротаю. Все качаю и качаю Маленького сына.
Полюбил королевич Яныш Молодую красавицу Елицу, Любит он ее два красные лета, В третье лето вздумал он жениться
С.Э. Как по тем донским боям, – В серединку самую,
Мало ада и мало рая: За тебя уже умирают. Вслед за братом, увы, в костер –
Уж вы, батальоны – Эскадроны! Сынок порожённый, Бе – ре – женый!
Будь подобен полной чаше, [Молодых счастливый дом] — Непонятно счастье ваше, Но молчите ж обо всем.
В пещере, на острых каменьях Притаился храбрый гайдук Хризич. С ним жена его Катерина, С ним его два милые сына,
Тишь и зной, везде синеют сливы, Усыпительно жужжанье мух, Мы в траве уселись, молчаливы, Мама Lichtenstein читает вслух.
Откройте для себя нашу коллекцию стихотворений о семье, которые отражают глубокие связи, любовь и взаимопонимание между родственниками. Эти произведения исследуют значение семьи в нашей жизни, отражая радости и трудности семейных отношений.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!