Цветаева М. И. Думалось: будут легки…
Думалось: будут легки Дни – и бестрепетна смежность Рук. – Взмахом руки, Друг, остановимте нежность.
Думалось: будут легки Дни – и бестрепетна смежность Рук. – Взмахом руки, Друг, остановимте нежность.
– «Слова твои льются, участьем согреты, Но темные взгляды в былом». – «Не правда ли, милый, так смотрят портреты, Задетые белым крылом?»
Кастальскому току, Взаимность, заторов не ставь! Заочность: за оком Лежащая, вящая явь.
Целый вечер играли и тешились мы ожерельем Из зеленых, до дна отражающих взоры, камней. Ты непрочную нить потянул слишком сильно, И посыпались камни обильно,
Так, в скудном труженичестве дней, Так, в трудной судорожности к ней, Забудешь дружественный хорей Подруги мужественной своей.
Ищи себе доверчивых подруг, Не выправивших чуда на число. Я знаю, что Венера – дело рук, Ремесленник – и знаю ремесло.
Ах, с откровенного отвеса – Вниз – чтобы в прах и в смоль! Земной любови недовесок Слезой солить – доколь?
Удостоверишься – по времени! – Что, выброшенной на солому, Не надо было ей ни славы, ни Сокровищницы Соломона.
Дабы ты меня не видел – В жизнь – пронзительной, незримой Изгородью окружусь.
Вкрадчивостию волос: В гладь и в лоск Оторопию продольной –
И в заточеньи зимних комнат И сонного Кремля – Я буду помнить, буду помнить Просторные поля.
И взглянул, как в первые раза Не глядят. Черные глаза глотнули взгляд.
И вот исчез, в черную ночь исчез, – Как некогда Иосиф, плащ свой бросив. Гляжу на плащ – черного блеска плащ, Земля <горит>, а сердце – смерти просит.
И другу на́ руку легло Крылатки тонкое крыло. Что я поистине крылата, Ты понял, спутник по беде!
И если руку я даю – То погадать – не целовать. Скажи мне, встречный человек,
Настанет день, давно-давно желанный: Я вырвусь, чтобы встретиться с тобой, Порву оковы фальши и обмана, Наложенные низостью людской,
Идите же! – Мой голос нем И тщетны все слова. Я знаю, что ни перед кем Не буду я права.
Из Польши своей спесивой Принес ты мне речи льстивые, Да шапочку соболиную, Да руку с перстами длинными,
Встречались ли в поцелуе Их жалобные уста? Иоанна кудри, как струи Спадают на грудь Христа.
Искательница приключений, Искатель подвигов – опять Нам волей роковых стечений Друг друга суждено узнать.
Июнь. Июль. Часть соловьиной дрожи. – И было что-то птичье в нас с тобой – Когда – ночь соловьиную тревожа – Мы обмирали – каждый над собой!
Кавалер де Гриэ! – Напрасно Вы мечтаете о прекрасной, Самовластной – в себе не властной – Сладострастной своей Manon.
Каждый день все кажется мне: суббота! Зазвонят колокола, ты войдешь. Богородица из золотого киота Улыбнется, как ты хорош.
Как жгучая, отточенная лесть Под римским небом, на ночной веранде, Как смертный кубок в розовой гирлянде – Магических таких два слова есть.
Как много красавиц, а ты – один, Один – против ста тридцати Кармен, И каждая держит цветок в зубах, И каждая просит – роли.
Как правая и левая рука, Твоя душа моей душе близка. Мы смежены, блаженно и тепло,
Как простор наших горестных нив, Вы окутаны грустною дымкой; Вы живете для всех невидимкой, Слишком много в груди схоронив.
Как разгораются – каким валежником! На площадях ночных – святыни кровные! Пред самозванческим указом Нежности – Что наши доблести и родословные!
Как рука с твоей рукой Мы стояли на мосточку. Юнкерочек мой морской Невысокого росточку.
Между нами – клинок двуострый Присягнувши – и в мыслях класть… Но бывают – страстные сестры! Но бывает – братская страсть!
Я – Эва, и страсти мои велики: Вся жизнь моя страстная дрожь! Глаза у меня огоньки-угольки, А волосы спелая рожь,
Я помню ночь на склоне ноября. Туман и дождь. При свете фонаря Ваш нежный лик – сомнительный и странный, По-диккенсовски – тусклый и туманный,
На́ смех и на́ зло: Здравому смыслу, Ясному солнцу, Белому снегу –
Мне тебя уже не надо, Милый – и не оттого что С первой почтой – не писал.
Розовый рот и бобровый ворот – Вот лицедеи любовной ночи. Третьим была – Любовь.
Сядешь в кресла, полон лени. Встану рядом на колени, Без дальнейших повелений.
Ваш нежный рот – сплошное целованье… – И это все, и я совсем как нищий. Кто я теперь? – Единая? – Нет, тыща! Завоеватель? – Нет, завоеванье!
«Поцелуйте дочку!» Вот и все. – Как скупо! – Быть несчастной – глупо. Значит, ставим точку.
Это и много и мало. Это и просто и тёмно. Та, что была вероломной, За́ вечер – верная стала.
Бренные губы и бренные руки Слепо разрушили вечность мою. С вечной Душою своею в разлуке – Бренные губы и руки пою.
Не поцеловали – приложились. Не проговорили – продохнули. Может быть – Вы на земле не жили, Может быть – висел лишь плащ на стуле.
Шампанское вероломно, А все ж наливай и пей! Без розовых без цепей Наспишься в могиле темной!
Скучают после кутежа. А я как веселюсь – не чаешь! Ты – господин, я – госпожа, А главное – как ты, такая ж!
Да здравствует черный туз! Да здравствует сей союз Тщеславья и вероломства! На темных мостах знакомства,
Не любовь, а лихорадка! Легкий бой лукав и лжив. Нынче тошно, завтра сладко, Нынче помер, завтра жив.
Вы столь забывчивы, сколь незабвенны. – Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! – Сказать еще? – Златого утра краше! Сказать еще? – Один во всей вселенной!
Короткий смешок, Открывающий зубы, И легкая наглость прищуренных глаз. – Люблю Вас! – Люблю Ваши зубы и губы,
Асе и Борису Башлык откинула на плечи: Смешно кататься в башлыке!
Косматая звезда, Спешащая в никуда Из страшного ниоткуда. Между прочих овец приблуда,
Крик станций: останься! Вокзалов: о жалость! И крик полустанков: Не Дантов ли
Стихотворения о взаимоотношениях, любви, дружбе и семье. Исследуйте поэзию, раскрывающую все аспекты человеческих связей, от романтической любви до глубоких дружеских уз.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!