201 Рождественский Р. И. Концерт; Сорок трудный год
Сорок трудный год. Омский госпиталь. Коридоры сухие и маркие. Шепчет старая нянечка: «Господи, До чего же артисты маленькие! »
Сорок трудный год. Омский госпиталь. Коридоры сухие и маркие. Шепчет старая нянечка: «Господи, До чего же артисты маленькие! »
Он был красив, как сто чертей, Любил животных и детей, Имел любовниц всех мастей И был со всеми мил…
— В чем смысл твоей жизни? — Меня спросили. — Где видишь ты счастье свое, скажи? — В сраженьях, — ответил я, — против гнили И в схватках, — добавил я, — против лжи!
Я стою у открытой двери, я прощаюсь, я ухожу. Ни во что уже не поверю, — всё равно напиши, прошу!
Быть может, все несчастье От почты полевой: Его считали мертвым, А он пришел живой.
Дарья Власьевна, соседка по квартире, сядем, побеседуем вдвоем. Знаешь, будем говорить о мире, о желанном мире, о своем.
Я что-то часто замечаю, к чьему-то, видно, торжеству, что я рассыпанно мечтаю, что я растрепанно живу.
Вот это – хорошая девочка. Зовут эту девочку Маша! А это –
Мы сняли куклу со штабной машины. Спасая жизнь, ссылаясь на войну, Три офицера — храбрые мужчины — Ее в машине бросили одну.
Я знаю, ты бежал в бою И этим шкуру спас свою. Тебя назвать я не берусь
Сила страстей – приходящее дело. Силе другой потихоньку учись. Есть у людей приключения тела. Есть приключения мыслей и чувств.
Я с детства был в душе моряк, Мне снились мачта и маяк, Родня решила: «он маньяк, Но жизнь мечты его остудит.»
Еще вчера, — как снимок дилетанта, — Осенний день расплывчат был и слеп, А нынче скрупулезно и детально Его дорисовал внезапный снег.
Хожу, гляжу в окно ли я цветы да небо синее,
Кружились белые березки, Платки, гармонь и огоньки, И пели девочки-подростки На берегу своей реки.
Шиpока стpана моя pодная, Много в ней лесов полей и pек. Я дpугой такой стpаны не знаю, Где так вольно дышит человек.
Я взял бумагу, щепки, клей, Весь день сидел, потел, Бумажный змей — воздушный змей Я смастерить хотел.
Ёлку вырублю в лесу, Ёлку в школу принесу! Всю в сосульках ледяных,
Две руки у меня, И на каждой – пятерня! Пятерная! Пятерня!
1 Резинотрест— защитник в дождь и слякоть.
И убивали, и ранили пули, что были в нас посланы. Были мы в юности ранними, стали от этого поздними.
Под невыплакавшейся ивой я задумался на берегу: как любимую сделать счастливой? Может, этого я не могу?
Умирают друзья, умирают… Из разжатых ладоней твоих Как последний кусок забирают, Что вчера еще был — на двоих.
1 Собирайтесь, ребятишки, наберите в руки книжки. Вас
Уходите, мысли, во-свояси. Обнимись, души и моря глубь. Тот,
Две бабушки на лавочке Сидели на пригорке. Рассказывали бабушки: — У нас одни пятерки!
Другие уводят любимых, — Я с завистью вслед не гляжу. Одна на скамье подсудимых Я скоро полвека сижу.
Ну можно ли представить мир без шуток?! Да он без шуток был бы просто жуток!.. Когда на сердце холод, страх и тьма – Лишь юмор не дает сойти с ума!..
В долинах уснувшие села Осыпаны липовым цветом. Иду по дороге веселой, Шагаю по белому свету.
Мы рассуждаем про искусство. Но речь пойдет и о любви. Иначе было б очень скучно следить за этими людьми.
Белые ночи — сплошное «быть может»... Светится что-то и странно тревожит — может быть, солнце, а может, луна. Может быть, с грустью, а может, с весельем,
Всё было до меня: десятилетья того, что счастьем называем мы. Цвели деревья, вырастали дети,
У нас разбилась вазочка, а я не виноват. Меня бранила бабушка, а я не виноват!
Пришли иные времена. Взошли иные имена. Они толкаются, бегут.
Павлиньим хвостом распущу фантазию в пестром цикле, душу во власть отдам рифм неожиданных рою. Хочется вновь услыхать, как с газетных столбцов зацыкали
Дайте в руки мне гармонь Золотые планки! Парень девушку домой Провожал с гулянки.
И глупо звать его «Красная Ницца», и скушно звать
Откройте для себя богатство советской поэзии, отражающей эпоху, идеалы и культурные ценности Советского Союза. Насладитесь стихотворениями, воспевающими труд, героизм, патриотизм и мечты о светлом будущем.