151 Пушкин А. С. Песни западных славян. 6. Гайдук Хризич
В пещере, на острых каменьях Притаился храбрый гайдук Хризич. С ним жена его Катерина, С ним его два милые сына,
В пещере, на острых каменьях Притаился храбрый гайдук Хризич. С ним жена его Катерина, С ним его два милые сына,
Когда владыка ассирийский Народы казнию казнил, И Олоферн весь край азийский Его деснице покорил, —
Как закон голубиный вымарывая, – Руку судорогой не свело, – А случилось: заморское марево Русским заревом здесь расцвело.
Колыбель, овеянная красным! Колыбель, качаемая чернью! Гром солдат – вдоль храмов – за вечерней… А ребенок вырастет – прекрасным.
О ты, который сочетал С душою пылкой, откровенной (Хотя и русской генерал) Любезность, разум просвещенный;
Довольно битвы мчался гром, Тупился меч окровавленный, И смерть погибельным крылом Шумела грозно над вселенной!
Белогвардейцы! Гордиев узел Доблести русской! Белогвардейцы! Белые грузди Песенки русской!
Как слабый луч сквозь черный морок адов – Так голос твой под рокот рвущихся снарядов. И вот в громах, как некий серафим,
Я своих фотографий тебе не дарил И твоих не просил с собой, О тебе никому я не говорил, Уходя на рассвете в бой.
Напрасно видишь тут ошибку: Рука искусства навела На мрамор этих уст улыбку, А гнев на хладный лоск чела.
Прошли года, затягивая шрамы, как след в песке – касание волны, и пряничные вяземские храмы стоят, как будто не было войны.
В нем пунша и войны кипит всегдашний жар, На Марсовых полях он грозный был воитель, Друзьям он верный друг, красавицам мучитель, И всюду он гусар.
Чу, пушки грянули! крылатых кораблей Покрылась облаком [станица боевая], Корабль вбежал в Неву – и вот среди зыбей Качаясь плавает, как [лебедь молодая].
Утихла брань племен: в пределах отдаленных Не слышен битвы шум и голос труб военных; С небесной высоты, при звуке стройных лир, На землю мрачную нисходит светлый Мир.
Счастлив ты в прелестных дурах, В службе, в картах и в пирах; Ты St.-Priest в карикатурах,
Опять увенчаны мы славой, Опять кичливый враг сражен, Решен в Арзруме спор кровавый. В Эдырне мир провозглашен.
Я жизнь свою в деревне встретил, Среди ее простых людей. Но больше всех на белом свете Любил мальчишкой лошадей.
Менко Вуич грамоту пишет Своему побратиму: "Берегися, Черный Георгий, Над тобой подымается туча,
Сто лет минуло, как тевтон В крови неверных окупался; Страной полночной правил он. Уже прусак в оковы вдался,
Добровольчество – это добрая воля к смерти… (Попытка толкования) И марш вперед уже,
I. На Испанию родную Призвал мавра Юлиан.
"Черногорцы? что такое? — Бонапарте вопросил: — Правда ль: это племя злое, Не боится наших сил?
Чугун кагульский, ты священ Для русского, для друга славы — Ты средь торжественных знамен Упал горящий и кровавый,
И страшные мне снятся сны: Телега красная, За ней – согбе́нные – моей страны Идут сыны.
Андрей Шенье взошел на эшафот, А я живу – и это страшный грех. Есть времена – железные – для всех. И не певец, кто в порохе – поет.
Барабанщик! Бедный мальчик! Вправо-влево не гляди! Проходи перед народом С Божьим громом на груди.
Молоко на губах не обсохло, День и ночь в барабан колочу. Мать от грохота было оглохла, А отец потрепал по плечу.
Буду выспрашивать воды широкого Дона, Буду выспрашивать волны турецкого моря, Смуглое солнце, что в каждом бою им светило, Гулкие выси, где ворон, насытившись, дремлет.
В синем небе – розан пламенный: Сердце вышито на знамени. Впереди – без роду-племени Знаменосец молодой.
Все Георгии на стройном мундире И на перевязи черной – рука. Черный взгляд невероятно расширен От шампанского, войны и смычка.
Белая гвардия, путь твой высок: Черному дулу – грудь и висок. Божье да белое твое дело:
Кто уцелел – умрет, кто мертв – воспрянет. И вот потомки, вспомнив старину: – Где были вы? – Вопрос как громом грянет, Ответ как громом грянет: – На Дону!
Волны и молодость – вне закона! Тронулся Дон. – Погибаем. – Тонем. Ветру веков доверяем снесть Внукам – лихую весть:
Крадется к городу впотьмах Коварный враг. Но страж на башенных зубцах Заслышал шаг.
Коли в землю солдаты всадили – штык, Коли красною тряпкой затмили – Лик, Коли Бог под ударами – глух и нем, Коль на Пасху народ не пустили в Кремль –
Любовь! Любовь! Куда ушла ты? – Оставила свой дом богатый, Надела воинские латы.
Первородство – на сиротство! Не спокаюсь. Велико твое дородство: Отрекаюсь.
Пуще чем женщина В час свиданья! Лавроиссеченный, Красной рванью
Ночь. – Норд-Ост. – Рев солдат. – Рев волн. Разгромили винный склад. – Вдоль стен По канавам – драгоценный поток, И кровавая в нем пляшет луна.
Об ушедших – отошедших – В горний лагерь перешедших, В белый стан тот журавлиный – Голубиный – лебединый –
Никогда не узнаешь, что́ жгу, что́ трачу – Сердец перебой – На груди твоей нежной, пустой, горячей, Гордец дорогой.
Осень. Деревья в аллее – как воины. Каждое дерево пахнет по-своему. Войско Господне.
Война, война! – Кажденья у киотов И стрекот шпор. Но нету дела мне до царских счетов, Народных ссор.
Под рокот гражданских бурь, В лихую годину, Даю тебе имя – мир, В наследье – лазурь.
Свинцовый полдень деревенский. Гром отступающих полков. Надменно – нежный и не женский Блаженный голос с облаков:
Евгению Багратионовичу Вахтангову Серафим – на орла! Вот бой! – Примешь вызов? – Летим за тучи!
Сомкнутым строем – Противу всех. Дай же спокойно им Спать во гробех.
В о́ны дни певала дрема По всем селам-деревням: – Спи, младенец! Не то злому Псу-татарину отдам!
Молчи, богемец! Всему конец! Живите, другие страны! По лестнице из живых сердец Германец входит в Градчаны.
Но больнее всего, о, памятней И граната и хрусталя – Всего более сердце ранят мне Эти – маленькие! – поля
Погрузитесь в мощные и трогательные стихотворения о войне, передающие ужас, мужество и жертвы военного времени. Эти стихи сохраняют память о героических подвигах и страданиях людей.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!