151 Пушкин А. С. Кто знает край, где небо блещет…
Kennst du das Land… Wilh. Meist.[2] По клюкву, по клюкву,
Kennst du das Land… Wilh. Meist.[2] По клюкву, по клюкву,
Все глаза под солнцем – жгучи, День не равен дню. Говорю тебе на случай, Если изменю:
Посадила яблоньку: Малым – забавоньку, Старому – младость, Садовнику – радость.
Вам восемь лет, а мне семнадцать било. И я считал когда-то восемь лет; Они прошли. – В судьбе своей унылой, Бог знает как, я ныне стал поэт.
Я был свидетелем златой твоей весны; Тогда напрасен ум, искусства не нужны, И самой красоте семнадцать лет замена. Но время протекло, настала перемена,
I. С пятнадцатой весною, Как лилия с зарею,
Все твое: тоска по чуду, Вся тоска апрельских дней, Все, что так тянулось к небу, — Но разумности не требуй.
К чему нескромным сим убором, Умильным голосом и взором Младое сердце распалять И тихим, сладостным укором
Прощай! Завидую тебе — Твоей поездке, не судьбе: Я гордостью, ты знаешь, болен И не сменяю ни на чью
На небесах печальная луна Встречается с веселою [зарею], Одна горит, другая холодна. Заря блестит невестой молодою,
Поцеловала в голову, Не догадалась – в губы! А все ж – по старой памяти – Ты хороша, Любовь!
Я вас люблю, — хоть я бешусь, Хоть это труд и стыд напрасный, И в этой глупости несчастной У ваших ног я признаюсь!
Как разгораются – каким валежником! На площадях ночных – святыни кровные! Пред самозванческим указом Нежности – Что наши доблести и родословные!
С благоговейною душой Приближься, путник молодой, Любви к пустынному приюту. Здесь ею счастлив был я раз —
Есть роза дивная: она Пред изумленною Киферой Цветет румяна и пышна, Благословенная Венерой.
Вот, Зина, вам совет: играйте, Из роз веселых заплетайте Себе торжественный венец — И впредь у нас не разрывайте
Нет, не черкешенка она; Но в долы Грузии от века Такая дева не сошла С высот угрюмого Казбека.
Недавно бедный музульман В Юрзуфе жил с детьми, с женою; Душевно почитал священный Алькоран И счастлив был своей судьбою;
Ты вянешь и молчишь: печаль тебя снедает: На девственных устах улыбка замирает. Давно твоей иглой узоры и цветы Не оживлялися. Безмолвно любишь ты
Зачем кричишь ты, что ты дева На каждом девственном стихе? О, вижу я, певица Ева, Хлопочешь ты о женихе.
Критон, роскошный гражданин Очаровательных Афин, Во цвете жизни предавался Всем упоеньям бытия.
Там на брегу, где дремлет лес священный, Твое я имя повторял; Там часто я бродил уединенный И в даль глядел… и милой встречи ждал.
Эллеферия, пред тобой 3атми<лись> прелести другие, Горю тобой, я<?> [вечно] [твой]. Я твой на век, Эллеферия!
О боги мирные полей, дубров и гор, Мой Аполлон ваш любит разговор, Меж вами я нашел и Музу молодую, Подругу дней моих невинную, простую,
Вы избалованы природой; Она пристрастна к вам была, И наша вечная хвала Вам кажется докучной одой.
Ольга, крестница Киприды. Ольга, чудо красоты, Как же ласки и обиды Расточать привыкла ты!
T– прав, когда так верно вас Сравнил он с радугой живою: Вы милы, как она, для глаз И как она пременчивы душою;
Играй, Адель, Не знай печали; Хариты, Лель Тебя венчали
Пройдет любовь, умрут желанья; Разлучит нас холодный свет; Кто вспомнит тайные свиданья, Мечты, восторги прежних лет?..
Когда помилует нас бог, Когда не буду я повешен, То буду я у ваших ног, В тени украинских черешен.
За Netty сердцем я летаю В Твери, в Москве — И
Ott. 100. Пред рыцарем блестит водами Ручей прозрачнее стекла,
Митрополит, хвастун бесстыдный, Тебе прислав своих плодов, Хотел уверить нас, как видно, Что сам он бог своих садов.
О дева-роза, я в оковах; Но не стыжусь твоих оков: Так соловей в кустах лавровых, Пернатый царь лесных певцов,
Где наша роза, Друзья мои? Увяла роза, Дитя зари.
Счастливый юноша, ты всем меня пленил: Душою гордою и пылкой и незлобной, И первой младости красой женоподобной.
«Au moment ou je me disposais à monter l’escalier, voilá qu’une femme, envelopée dans un manteau, me saisit vivement la main et l’embrassa». Prokesh-Osten. «Mes relations avec le duc de Reichstadt». Его любя сильней, чем брата,
А что если кудри в плат Упрячу – что вьются валом, И в синий вечерний хлад Побреду себе……
Чуть полночь бьют куранты, Сверкают диаманты, Инкогнито пестро. (Опишешь ли, перо,
Вы родились певцом и пажем. Я – с золотом в кудрях. Мы – молоды, и мы еще расскажем О королях.
На заре морозной Под шестой березой За углом у церкви Ждите, Дон-Жуан!
И была у Дон-Жуана – шпага, И была у Дон-Жуана – Донна Анна. Вот и все, что люди мне сказали О прекрасном, о несчастном Дон-Жуане.
И разжигая во встречном взоре Печаль и блуд, Проходишь городом – зверски-черен, Небесно-худ.
Как настигаемый олень Летит перо. О . . . . . . . . . И как хитро!
Быть голубкой его орлиной! Больше матери быть, – Мариной! Вестовым – часовым – гонцом –
Ты этого хотел. – Так. – Аллилуйя. Я руку, бьющую меня, целую. В грудь оттолкнувшую – к груди тяну,
Не ветром ветреным – до – осени Снята гроздь. Ах, виноградарем – до – осени Пришел гость.
При жизни Вы его любили, И в верности клялись навек, Несите же венки из лилий На свежий снег.
Свободно шея поднята, Как молодой побег. Кто скажет имя, кто – лета, Кто – край ее, кто – век?
На́ тебе, ласковый мой, лохмотья, Бывшие некогда нежной плотью. Всю истрепала, изорвала, – Только осталось что два крыла.
Погрузитесь в мир романтических стихотворений, которые передают нежные чувства и страсть. Насладитесь поэзией, воспевающей любовь, романтику и эмоциональные переживания.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!