Цветаева М. И. Ни здесь, ни там
Опять сияющим крестам Поют хвалу колокола. Я вся дрожу, я поняла, Они поют: «и здесь и там».
Опять сияющим крестам Поют хвалу колокола. Я вся дрожу, я поняла, Они поют: «и здесь и там».
Никуда не уехали – ты да я – Обернулись прорехами – все моря! Совладельцам пятерки рваной – Океаны не по карману!
С. Э. Тот – вздохом взлелеянный, Те – жестоки и смуглы.
Новый год я встретила одна. Я, богатая, была бедна, Я, крылатая, была проклятой. Где-то было много-много сжатых
Ну вот и окончена метка, – Прощай, мой веселый поэт! Тебе приглянулась – соседка, А мне приглянулся – сосед.
О души бессмертный дар! Слезный след жемчужный! Бедный, бедный мой товар, Никому не нужный!
О нет, не узнает никто из вас – Не сможет и не захочет! – Как страстная совесть в бессонный час Мне жизнь молодую точит!
Об ушедших – отошедших – В горний лагерь перешедших, В белый стан тот журавлиный – Голубиный – лебединый –
Облачко, белое облачко с розовым краем Выплыло вдруг, розовея последним огнем. Я поняла, что грущу не о нем, И закат мне почудился – раем.
Бледные ручки коснулись рояля Медленно, словно без сил. Звуки запели, томленьем печаля. Кто твои думы смутил,
Никогда не узнаешь, что́ жгу, что́ трачу – Сердец перебой – На груди твоей нежной, пустой, горячей, Гордец дорогой.
Все у Боженьки – сердце! Для Бога Ни любви, ни даров, ни хвалы… Ах, золотая дорога! По бокам молодые стволы!
Бежит тропинка с бугорка, Как бы под детскими ногами, Все так же сонными лугами Лениво движется Ока;
В светлом платьице, давно-знакомом, Улыбнулась я себе из тьмы. Старый сад шумит за старым домом… Почему не маленькие мы?
Костюмчик полинялый Мелькает под горой. Зовет меня на скалы Мой маленький герой.
Он приблизился, крылатый, И сомкнулись веки над сияньем глаз. Пламенная – умерла ты В самый тусклый час.
Под ивой хата приткнулась криво. В той хате бабка варила пиво. Входили парни в лохматых шапках,
О ты, которой не хватало суток! Ты в первый раз сегодня заспалась! Чтоб накормить девятерых малюток, Одеть раздетых и обуть разутых, –
Ясное утро не жарко, Лугом бежишь налегке. Медленно тянется барка Вниз по Оке.
Сестрам Тургеневым У них глаза одни и те же И те же голоса.
В сердце, как в зеркале, тень, Скучно одной – и с людьми… Медленно тянется день От четырех до семи!
Отмыкала ларец железный, Вынимала подарок слезный, – С крупным жемчугом перстенек, С крупным жемчугом.
Простоволосая Агарь – сижу, В широкоокую печаль – гляжу. В печное зарево раскрыв глаза,
Виноградины тщетно в садах ржавели, И наложница, тщетно прождав, уснула. Палестинские жилы! – Смолы тяже́ле Протекает в вас древняя грусть Саула.
Повсюду листья желтые, вода Прозрачно-синяя. Повсюду осень, осень! Мы уезжаем. Боже, как всегда Отъезд сердцам желанен и несносен!
Гамлетом – перетянутым – натуго, В нимбе разуверенья и знания, Бледный – до последнего атома… (Год тысяча который – издания?)
Офицер гуляет с саблей, А студент гуляет с книжкой. Служим каждому мальчишке: Наше дело – бабье, рабье.
Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь! То шатаясь причитает в поле – Русь. Помогите – на ногах нетверда! Затуманила меня кровь-руда!
При жизни Вы его любили, И в верности клялись навек, Несите же венки из лилий На свежий снег.
Осыпались листья над Вашей могилой, И пахнет зимой. Послушайте, мертвый, послушайте, милый: Вы все-таки мой.
Не от запертых на семь замков пекарен И не от заледенелых печек – Барским шагом – распрямляя плечи – Ты сошел в могилу, русский барин!
Высокой горести моей – Смиренные следы: На синей варежке моей – Две восковых слезы.
Пустыней Девичьего Поля Бреду за ныряющим гробом. Сугробы – ухабы – сугробы. Москва. – Девятнадцатый год. –
Елисейские Поля: ты да я. И под нами – огневая земля. . . . . . .и лужи морские – И родная, роковая Россия,
Хочешь не хочешь – дам тебе знак! Спор наш не кончен – а только начат! В нынешней жизни – выпало так: Мальчик поет, а девчонка плачет.
Всему внимая чутким ухом, – Так недоступна! Так нежна! – Она была лицом и духом Во всем джигитка и княжна.
Памятью сердца – венком незабудок Я окружила твой милый портрет. Днем утоляет и лечит рассудок, Вечером – нет.
Пела рана в груди у князя. Или в ране его – стрела Пела? – к милому не поспеть мол,
О, первый бал – самообман! Как первая глава романа, Что по ошибке детям дан, Его просившим слишком рано,
Сказать: верна, Прибавить: очень, А завтра: ты мне не танцор, – Нет, чем таким цвести цветочком, –
Там, на тугом канате, Между картонных скал, Ты ль это как лунатик Приступом небо брал?
Тихо-смирно лежи в своей торбочке, пес, Не скребись, не возись, мой щенок. От кондукторских глаз спрячь и ушки и нос, – Безбилетного дело – молчок.
Так писем не ждут, Так ждут – письма́. Тряпичный лоскут, Вокруг тесьма
В какой-то дальней рейнской саге Печальный юноша-герой Сжигает позднею порой Письмо на розовой бумаге.
Уж вы, батальоны – Эскадроны! Сынок порожённый, Бе – ре – женый!
Расколюсь – так в стклянь, Распалюсь – так в пар. В рокота гитар Рокочи, гортань!
Ока крылатый откос: Вброд или вдоль стен? Знаю и пью робость В чашечках ко – лен.
По дорогам, от мороза звонким, С царственным серебряным ребенком Прохожу. Всё – снег, всё – смерть, всё – сон.
По набережным, где седые деревья По следу Офелий… (Она ожерелья Сняла, – не наряженной же умирать!) Но все же
По ночам все комнаты черны, Каждый голос темен. По ночам Все красавицы земной страны Одинаково – невинно – неверны.
Погрузитесь в стихотворения о тоске, трагедии и скорби, которые передают глубокие эмоции и переживания. Насладитесь поэзией, отражающей печаль, утраты и трагические моменты жизни.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!