301 Тютчев Ф. И. Лебедь
Пускай орел за облаками Встречает молнии полет И неподвижными очами В себя впивает солнце свет.
Пускай орел за облаками Встречает молнии полет И неподвижными очами В себя впивает солнце свет.
Сосед соседа звал откушать; Но умысел другой тут был: Хозяин музыку любил И заманил к себе соседа певчих слушать.
Здравствуйте, лёгкие звёзды пушистого, первого снега! Быстро на тёмной земле таете вы чередой. Но проворно летят за вами другие снежинки, Словно пчёлы весной, воздух недвижный пестря.
Не тем, Господь, могуч, непостижим Ты пред моим мятущимся сознаньем, Что в звёздный день твой светлый серафим Громадный шар зажёг над мирозданьем
Под дыханьем непогоды, Вздувшись, потемнели воды И подернулись свинцом — И сквозь глянец их суровый
Ночь нема, как дух бесплотный, Теплый воздух онемел; Но как будто мимолетный Колокольчик прозвенел.
Любви все возрасты покорны; Но юным, девственным сердцам Ее порывы благотворны, Как бури вешние полям:
Под небом голубым страны своей родной Она томилась, увядала… Увяла наконец, и верно надо мной Младая тень уже летала;
«Невесел ты!» — «Я весел был, — Так говорю друзьям веселья, — Но радость жизни разлюбил И грусть зазвал на новоселье.
Наедине с тобою, брат, Хотел бы я побыть: На свете мало, говорят, Мне остается жить!
И опять в полусвете ночном Средь веревок, натянутых туго, На доске этой шаткой вдвоем, Мы стоим и бросаем друг друга.
Не дождаться мне, видно, свободы, А тюремные дни будто годы, И окно высоко́ над землёй, И у двери стоит часовой!
Ярко светит зорька В небе голубом, Тихо всходит солнце Над большим селом.
О, ночь безлунная, ночь тёплая, немая! Ты нежишься, ты млеешь, изнывая, Как от любовных ласк усталая жена… Иль, может быть, неведеньем полна,
Один я в тишине ночной. Свеча сгоревшая трещит, Перо в тетрадке записной Головку женскую чертит:
Когда пробьет последний час природы, Состав частей разрушится земных: Всё зримое опять покроют воды, И божий лик изобразится в них!
Ещё вчера, на солнце млея, Последним лес дрожал листом, И озимь, пышно зеленея, Лежала бархатным ковром.
О, не зови! Страстей твоих так звонок Родной язык. Ему внимать и плакать, как ребенок, Я так привык!
Я — страница твоему перу. Всё приму. Я белая страница. Я — хранитель твоему добру: Возращу и возвращу сторицей.
Гром отгремел, прошла гроза, — И в выси светло-голубой Прозрачней смотрят небеса, — И на смоченной мостовой
Еще шумел веселый день, Толпами улица блистала, И облаков вечерних тень По светлым кровлям пролетала.
Пускай толпа клеймит презреньем Наш неразгаданный союз, Пускай людским предубежденьем Ты лишена семейных уз.
Я не люблю тебя — страстей И мук умчался прежний сон, Но образ твой в душе моей Всё жив, хотя бессилен он,
Не остывшая от зною, Ночь июльская блистала… И над тусклою землею Небо, полное грозою,
Когда так радостно, так нежно Глядела ты в глаза мои И лобызал я безмятежно Ресницы длинные твои;
Блажен озлобленный поэт, Будь он хоть нравственный калека, Ему венцы, ему привет Детей озлобленного века.
Широко, необозримо, Грозной тучею сплошной, Дым за дымом, бездна дыма Тяготеет над землей.
В столицах шум, гремят витии, Кипит словесная война, А там, во глубине России — Там вековая тишина.
Листья шумели уныло Ночью осенней порой; Гроб опускали в могилу, Гроб, озарённый луной.
Снова птицы летят издалека К берегам, расторгающим лед, Солнце теплое ходит высоко И душистого ландыша ждет.
Над пустыней, в полдень знойный, Горделиво и спокойно Тучка легкая плывет. А в пустыне, жаждой мучим
Душно! без счастья и воли Ночь бесконечно длинна. Буря бы грянула, что ли? Чаша с краями полна!
На севере мрачном, на дикой скале Кедр одинокий под снегом белеет, И сладко заснул он в инистой мгле, И сон его вьюга лелеет.
Когда мои мечты за гранью прошлых дней Найдут тебя опять за дымкою туманной, Я плачу сладостно, как первый иудей На рубеже земли обетованной.
Я жду… Соловьиное эхо Несется с блестящей реки, Трава при луне в бриллиантах, На тмине горят светляки.
Не умолкай, не умолкай! Отрадны сердцу эти звуки, Хоть на единый миг пускай В груди больной задремлют муки.
Я ли в поле да не травушка была, Я ли в поле не зеленая росла; Взяли меня, травушку, скосили, На солнышке в поле иссушили.
Солнышко уж встало И глядит в окно; Уж щебечут птички За окном давно.
Смотри, как запад разгорелся Вечерним заревом лучей, Восток померкнувший оделся Холодной, сизой чешуей!
Не приходи в часы волнений, Сердечных бурь и мятежей, Когда душа огнем мучений Сгорает в пламени страстей.
Жизнь в трезвом положении Куда нехороша! В томительном борении Сама с собой душа,
Долго не сдавалась Любушка-соседка, Наконец шепнула: «Есть в саду беседка, Как темнее станет — понимаешь ты? ..»
Люблю я вечером к деревне подъезжать, Над старой церковью глазами провожать Ворон играющую стаю; Среди больших полей, заповедных лугов,
Через ливонские я проезжал поля, Вокруг меня все было так уныло... Бесцветный грунт небес, песчаная Земля — Все на душу раздумье наводило...
На кресле отвалясь, гляжу на потолок, Где, на задор воображенью, Над лампой тихою подвешенный кружок Вертится призрачною тенью.
Ночь. Успели мы всем насладиться. Что ж нам делать? Не хочется спать. Мы теперь бы готовы молиться, Но не знаем, чего пожелать.
Осень, осень. В гости просим! Осень, осень, Погости недель восемь:
Вчера, в лесу, пришлося мне Увидеть призрак деда… Сидел он на лихом коне И восклицал: победа!
Откройте для себя шедевры поэзии Золотого века, эпохи, когда поэтическое искусство достигло своего расцвета. Наслаждайтесь классическими произведениями великих поэтов того времени.