101 Пушкин А. С. На Испанию родную…
I. На Испанию родную Призвал мавра Юлиан.
I. На Испанию родную Призвал мавра Юлиан.
Не два волка в овраге грызутся, Отец с сыном в пещере бранятся. Старый Петро сына укоряет: "Бунтовщик ты, злодей проклятый!
"Черногорцы? что такое? — Бонапарте вопросил: — Правда ль: это племя злое, Не боится наших сил?
Начнем ab ovo: Мой Езерский Происходил от тех вождей, Чей в древни веки парус дерзкий
К чему холодные сомненья? Я верю: здесь был грозный храм, Где крови жаждущим богам Дымились жертвоприношенья;
Чугун кагульский, ты священ Для русского, для друга славы — Ты средь торжественных знамен Упал горящий и кровавый,
Воспоминаньем упоенный, С благоговеньем и тоской Объемлю грозный мрамор твой, Кагула памятник надменный.
И страшные мне снятся сны: Телега красная, За ней – согбе́нные – моей страны Идут сыны.
…Корабль затонул – без щеп, Король затанцевал в Совете, Зерна не выбивает цеп, Ромео не пришел к Джульетте,
Adieu, France! Adieu, France! Adieu, France! Marie Stuart
Хоть сто мозолей – трех веков не скроешь! Рук не исправишь – топором рубя! О, откровеннейшее из сокровищ: Порода! – узнаю Тебя.
В стране, которая – одна Из всех звалась Господней, Теперь меняют имена Всяк, как ему сегодня
– «Переименовать!» Приказ – Одно, народный глас – другое. Так, погребенья через час, Пошла «Волошинскою горою»
«Au moment ou je me disposais à monter l’escalier, voilá qu’une femme, envelopée dans un manteau, me saisit vivement la main et l’embrassa». Prokesh-Osten. «Mes relations avec le duc de Reichstadt». Его любя сильней, чем брата,
А и простор у нас татарским стрелам! А и трава у нас густа – бурьян! Не курским соловьем осоловелым, Что похотью своею пьян,
Айме́к-гуару́зим – долина роз. Еврейка – испанский гранд. И ты, семилетний, очами врос В истрепанный фолиант.
И бродим с тобой по церквам Великим – и малым, приходским. И бродим с тобой по домам Убогим – и знатным, господским.
Отлило – обдало – накатило – – Навзничь! – Умру. Так Поликсена, узрев Ахилла Там, на валу –
Барабанщик! Бедный мальчик! Вправо-влево не гляди! Проходи перед народом С Божьим громом на груди.
Молоко на губах не обсохло, День и ночь в барабан колочу. Мать от грохота было оглохла, А отец потрепал по плечу.
Длинные кудри склонила к земле, Словно вдова молчаливо. Вспомнилось, – там, на гранитной скале, Тоже плакучая ива.
Два ангела, два белых брата, На белых вспененных конях! Горят серебряные латы На всех моих грядущих днях.
Буду выспрашивать воды широкого Дона, Буду выспрашивать волны турецкого моря, Смуглое солнце, что в каждом бою им светило, Гулкие выси, где ворон, насытившись, дремлет.
1 Выше глаз уходят горы, Дальше глаз уходит дол.
Есть рифмы в мире сём: Разъединишь – и дрогнет. Гомер, ты был слепцом. Ночь – на буграх надбровных.
Не суждено, чтобы сильный с сильным Соединились бы в мире сем. Так разминулись Зигфрид с Брунгильдой, Брачное дело решив мечом.
Белая гвардия, путь твой высок: Черному дулу – грудь и висок. Божье да белое твое дело:
Кто уцелел – умрет, кто мертв – воспрянет. И вот потомки, вспомнив старину: – Где были вы? – Вопрос как громом грянет, Ответ как громом грянет: – На Дону!
Волны и молодость – вне закона! Тронулся Дон. – Погибаем. – Тонем. Ветру веков доверяем снесть Внукам – лихую весть:
Так бессеребренно – так бескорыстно, Как отрок – нежен и как воздух синь, Приветствую тебя ныне и присно Во веки веков. – Аминь. –
Идет по луговинам лития. Таинственная книга бытия Российского – где судьбы мира скрыты – Дочитана и наглухо закрыта.
Быть голубкой его орлиной! Больше матери быть, – Мариной! Вестовым – часовым – гонцом –
Трем Самозванцам жена, Мнишка надменного дочь, Ты – гордецу своему Не родившая сына…
– Сердце, измена! – Но не разлука! И воровскую смуглую руку К белым губам.
«В гробу, в обыкновенном темном костюме, в устойчивых, грубых ботинках, подбитых железом, лежит величайший поэт революции». («Однодневная газета», 24 апреля 1920 г.) В сапогах, подкованных железом,
Первородство – на сиротство! Не спокаюсь. Велико твое дородство: Отрекаюсь.
Пуще чем женщина В час свиданья! Лавроиссеченный, Красной рванью
Ты этого хотел. – Так. – Аллилуйя. Я руку, бьющую меня, целую. В грудь оттолкнувшую – к груди тяну,
Надобно смело признаться, Лира! Мы тяготели к великим мира: Мачтам, знаменам, церквам, царям, Бардам, героям, орлам и старцам,
Ночь. – Норд-Ост. – Рев солдат. – Рев волн. Разгромили винный склад. – Вдоль стен По канавам – драгоценный поток, И кровавая в нем пляшет луна.
В мире, ревущем: – Слава грядущим! Что́ во мне шепчет: – Слава прошедшим!
Не от запертых на семь замков пекарен И не от заледенелых печек – Барским шагом – распрямляя плечи – Ты сошел в могилу, русский барин!
Пела рана в груди у князя. Или в ране его – стрела Пела? – к милому не поспеть мол,
Пять или шесть утра. Сизый туман. Рассвет. Пили всю ночь, всю ночь. Вплоть до седьмого часа. А на мосту, как черт, черный взметнулся плащ. – Женщина или черт? – Доминиканца ряса?
Век коронованной Интриги, Век проходимцев, век плаща! – Век, коронованный Голгофой! – Писали маленькие книги
Ночные ласточки Интриги – Плащи, – крылатые герои Великосветских авантюр. Плащ, щеголяющий дырою,
Под рокот гражданских бурь, В лихую годину, Даю тебе имя – мир, В наследье – лазурь.
Каменной глыбой серой, С веком порвав родство. Тело твое – пещера Голоса твоего.
Из недр и на ветвь – рысями! Из недр и на ветр – свистами! Гусиным пером писаны?
От стрел и от чар, От гнезд и от нор, Богиня Иштар, Храни мой шатер:
Погрузитесь в стихотворения об истории, которые передают важные события и эпохи прошлого. Насладитесь поэзией, воспевающей исторические личности, значимые моменты и уроки, которые мы можем извлечь из истории.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!