101 Есенин С. А. Сукин сын
Снова выплыли годы из мрака И шумят, как ромашковый луг. Мне припомнилась нынче собака, Что была моей юности друг.
Снова выплыли годы из мрака И шумят, как ромашковый луг. Мне припомнилась нынче собака, Что была моей юности друг.
Топи да болота, Синий плат небес. Хвойной позолотой Вззвенивает лес.
Снег обтаял под сосною, И тепло на мягком мху, Рано в утренник весною Над опушкою лесною
Настанет день — исчезну я, А в этой комнате пустой Все то же будет: стол, скамья Да образ, древний и простой.
Шел Господь пытать людей в любови, Выходил он нищим на кулижку. Старый дед на пне сухом в дуброве, Жамкал деснами зачерствелую пышку.
Разворачивайтесь в марше! Словесной не место кляузе. Тише, ораторы! Ваше
Край ты мой заброшенный, Край ты мой, пустырь. Сенокос некошеный, Лес да монастырь.
Я вернулся в мой город, знакомый до слез, До прожилок, до детских припухлых желез. Ты вернулся сюда, — так глотай же скорей
Жизнь — обман с чарующей тоскою, Оттого так и сильна она, Что своею грубою рукою Роковые пишет письмена.
Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Весёлой, пестрою стеной Стоит над светлою поляной.
Граждане, у меня огромная радость. Разулыбьте
И упало каменное слово На мою еще живую грудь. Ничего, ведь я была готова, Справлюсь с этим как-нибудь.
Я помню спальню и лампадку. Игрушки, теплую кроватку И милый, кроткий голос твой: «Ангел-хранитель над тобой!»
I На полярных морях и на южных, По изгибам зелёных зыбей,
Тоска по родине! Давно Разоблаченная морока! Мне совершенно все равно — Где совершенно одинокой
Двадцать первое. Ночь. Понедельник. Очертанья столицы во мгле. Сочинил же какой-то бездельник, Что бывает любовь на земле.
И ветер, и дождик, и мгла Над холодной пустыней воды. Здесь жизнь до весны умерла, До весны опустели сады.
Не видно птиц. Покорно чахнет Лес, опустевший и больной. Грибы сошли, но крепко пахнет В оврагах сыростью грибной.
Имя твоё — птица в руке, Имя твоё — льдинка на языке, Одно единственное движенье губ, Имя твоё — пять букв.
Звенела музыка в саду Таким невыразимым горем. Свежо и остро пахли морем На блюде устрицы во льду.
Я сошла с ума, о мальчик странный, В среду, в три часа! Уколола палец безымянный Мне звенящая оса.
Я знаю женщину: молчанье, Усталость горькая от слов, Живет в таинственном мерцанье Ее расширенных зрачков.
«Высоко в горы вполз Уж и лег там в сыром ущелье, свернувшись в узел и глядя в море. «Высоко в небе сияло солнце, а горы зноем дышали в небо, и бились волны внизу о камень...
Шел я по улице незнакомой И вдруг услышал вороний грай, И звоны лютни, и дальние громы, Передо мною летел трамвай.
Ледяная ночь, мистраль (Он еще не стих). Вижу в окна блеск и даль Гор, холмов нагих.
Из рая детского житья Вы мне привет прощальный шлете, Неизменившие друзья В потертом, красном пререплете.
Ищу я в этом мире сочетанья Прекрасного и вечного. Вдали Я вижу ночь: пески среди молчанья И звездный час над сумраком земли.
В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне
В заветных ладанках не носим на груди, О ней стихи навзрыд не сочиняем, Наш горький сон она не бередит, Не кажется обетованным раем.
Клен ты мой опавший, клен заледенелый, Что стоишь нагнувшись под метелью белой? Или что увидел? Или что услышал?
Чуть ночь превратится в рассвет, вижу каждый день я: кто в глав, кто в ком,
О счастье мы всегда лишь вспоминаем. А счастье всюду. Может быть, оно — Вот этот сад осенний за сараем И чистый воздух, льющийся в окно.
Н. Г. Чулковой Перед весной бывают дни такие: Под плотным снегом отдыхает луг,
Дождик мокрыми метлами чистит Ивняковый помет по лугам. Плюйся, ветер, охапками листьев,— Я такой же, как ты, хулиган.
Мелколесье. Степь и дали. Свет луны во все концы. Вот опять вдруг зарыдали Разливные бубенцы.
Рас-стояние: версты, мили... Нас рас-ставили, рас-садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли.
Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: «Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда.
Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король. Вечер осенний был душен и ал,
Старушка милая, Живи, как ты живешь. Я нежно чувствую Твою любовь и память.
Александр Сергеевич, разрешите представиться. Маяковский.
Закружилась листва золотая. В розоватой воде на пруду Словно бабочек лёгкая стая С замираньем летит на звезду.
Тень несозданных созданий Колыхается во сне, Словно лопасти латаний На эмалевой стене.
Снова пьют здесь, дерутся и плачут Под гармоники желтую грусть. Проклинают свои неудачи, Вспоминают московскую Русь.
В авто, последний франк разменяв. — В котором часу на Марсель?— Париж
Так долго лгала мне за картою карта, Что я уж не мог опьяниться вином. Холодные звёзды тревожного марта Бледнели одна за другой за окном.
Хочу тебе покоя не давать, Быть сильной, оставаться слабой. Хочу тебя своей любовью звать, Ведь я иначе жить и не могла бы.
Вы ушли, как говорится, в мир в иной. Пустота…
Пылает за окном звезда, Мигает огоньком лампада. Так, значит, суждено и надо, Чтоб стала горечью отрада,
Я буду ждать тебя мучительно, Я буду ждать тебя года, Ты манишь сладко-исключительно, Ты обещаешь навсегда.
Багровый и белый отброшен и скомкан, в зелёный бросали горстями дукаты, а чёрным ладоням сбежавшихся окон раздали горящие жёлтые карты.
Откройте для себя шедевры поэзии Серебряного века, периода расцвета литературного искусства. Насладитесь стихотворениями великих поэтов, которые оставили неизгладимый след в культуре и литературе.