51 Суриков И. З. Детство
Вот моя деревня: Вот мой дом родной; Вот качусь я в санках По горе крутой;
Вот моя деревня: Вот мой дом родной; Вот качусь я в санках По горе крутой;
Ваня (в кучерском армячке). Папаша! кто строил эту дорогу? Папаша (в пальто на красной подкладке), Граф Петр Андреевич Клейнмихель, душенька!
Последняя туча рассеянной бури! Одна ты несешься по ясной лазури, Одна ты наводишь унылую тень, Одна ты печалишь ликующий день.
Молчи, скрывайся и таи И чувства и мечты свои — Пускай в душевной глубине Встают и заходят оне
Вот север, тучи нагоняя, Дохнул, завыл — и вот сама Идет волшебница зима.
Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем.
Не ветер бушует над бором, Не с гор побежали ручьи, Мороз-воевода дозором Обходит владенья свои.
Зима недаром злится, Прошла ее пора - Весна в окно стучится И гонит со двора.
Вот парадный подъезд. По торжественным дням, Одержимый холопским недугом, Целый город с каким-то испугом Подъезжает к заветным дверям;
Есть женщины в русских селеньях С спокойною важностью лиц, С красивою силой в движеньях, С походкой, со взглядом цариц,
Еще светло перед окном, В разрывы облак солнце блещет, И воробей своим крылом, В песке купаяся, трепещет.
Опять я в деревне. Хожу на охоту, Пишу мои вирши — живётся легко, Вчера, утомлённый ходьбой по болоту, Забрёл я в сарай и заснул глубоко.
Осел увидел Соловья И говорит ему: «Послушай-ка, дружище! Ты, сказывают, петь великий мастерище. Хотел бы очень я
В минуту жизни трудную Теснится ль в сердце грусть, Одну молитву чудную Твержу я наизусть.
1 Выхожу один я на дорогу; Сквозь туман кремнистый путь блестит; Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
ПОЭМА (1826 год) Часть первая
Мартышка, в Зеркале увидя образ свой, Тихохонько Медведя толк ногой: «Смотри-ка»,- говорит,- «кум милый мой! Что это там за рожа?
В каком году — рассчитывай, В какой земле — угадывай, На столбовой дороженьке Сошлись семь мужиков:
Зима!.. Крестьянин, торжествуя, На дровнях обновляет путь; Его лошадка, снег почуя, Плетется рысью как-нибудь;
В пустыне чахлой и скупой, На почве, зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой, Стоит — один во всей вселенной.
Учись у них — у дуба, у берёзы. Кругом зима. Жестокая пора! Напрасные на них застыли слезы, И треснула, сжимаяся, кора.
Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич! Про тебя нашу песню сложили мы, Про твово любимого опричника Да про смелого купца, про Калашникова;
Когда волнуется желтеющая нива, И свежий лес шумит при звуке ветерка, И прячется в саду малиновая слива Под тенью сладостной зеленого листка;
Мой первый друг, мой друг бесценный! И я судьбу благословил, Когда мой двор уединенный, Печальным снегом занесенный,
В полдневный жар в долине Дагестана С свинцом в груди лежал недвижим я, Глубокая еще дымилась рана, По капле кровь точилася моя.
Во глубине сибирских руд Храните гордое терпенье, Не пропадет ваш скорбный труд И дум высокое стремленье.
Неохотно и несмело Солнце смотрит на поля. Чу, за тучей прогремело, Принахмурилась земля.
Прощай, немытая Россия, Страна рабов, страна господ, И вы, мундиры голубые, И ты, им преданный народ.
Ты всегда хороша несравненно, Но когда я уныл и угрюм, Оживляется так вдохновенно Твой веселый, насмешливый ум;
Как неожиданно и ярко, На влажной неба синеве, Воздушная воздвиглась арка В своем минутном торжестве!
По небу полуночи ангел летел, И тихую песню он пел; И месяц, и звёзды, и тучи толпой Внимали той песне святой.
С тех пор как вечный судия Мне дал всеведенье пророка, В очах людей читаю я Страницы злобы и порока.
Еще в полях белеет снег, А воды уж весной шумят — Бегут и будят сонный брег, Бегут, и блещут, и гласят…
Не множеством картин старинных мастеров Украсить я всегда желал свою обитель, Чтоб суеверно им дивился посетитель, Внимая важному сужденью знатоков.
Дубовый листок оторвался от ветки родимой И в степь укатился, жестокою бурей гонимый; Засох и увял он от холода, зноя и горя И вот наконец докатился до Чёрного моря.
Случается нередко нам И труд и мудрость видеть там, Где стоит только догадаться За дело просто взяться.
Сквозь волнистые туманы Пробирается луна, На печальные поляны Льет печально свет она.
Шепот, робкое дыханье, Трели соловья, Серебро и колыханье Сонного ручья,
Пусть сосны и ели Всю зиму торчат, В снега и метели Закутавшись, спят, –
Чародейкою Зимою Околдован, лес стоит — И под снежной бахромою, Неподвижною, немою,
Утро туманное, утро седое, Нивы печальные, снегом покрытые. Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые.
Осень наступила, Высохли цветы, И глядят уныло Голые кусты.
Если жизнь тебя обманет, Не печалься, не сердись! В день уныния смирись: День веселья, верь, настанет.
Ласточки пропали, А вчера зарей Всё грачи летали Да как сеть мелькали
Умом — Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать — В Россию можно только верить.
Мчатся тучи, вьются тучи; Невидимкою луна Освещает снег летучий; Мутно небо, ночь мутна.
В песчаных степях аравийской земли Три гордые пальмы высоко росли. Родник между ними из почвы бесплодной, Журча, пробивался волною холодной,
Роняет лес багряный свой убор, Сребрит мороз увянувшее поле, Проглянет день как будто поневоле И скроется за край окружных гор.
Уж тает снег, бегут ручьи, В окно повеяло весною… Засвищут скоро соловьи, И лес оденется листвою!
Откройте для себя шедевры поэзии Золотого века, эпохи, когда поэтическое искусство достигло своего расцвета. Наслаждайтесь классическими произведениями великих поэтов того времени.