Когда-нибудь, прелестное созданье, Я стану для тебя воспоминаньем.
Там, в памяти твоей голубоокой, Затерянным – так далеко́-далёко.
Забудешь ты мой профиль горбоносый, И лоб в апофеозе папиросы,
И вечный смех мой, коим всех морочу, И сотню – на руке моей рабочей –
Серебряных перстней, – чердак-каюту, Моих бумаг божественную смуту…
Как в страшный год, возвышены Бедою, Ты – маленькой была, я – молодою.