251 Цветаева М. И. Ондра Лысогорский : Баллада о кривой хате
Под ивой хата приткнулась криво. В той хате бабка варила пиво. Входили парни в лохматых шапках,
Под ивой хата приткнулась криво. В той хате бабка варила пиво. Входили парни в лохматых шапках,
О ты, которой не хватало суток! Ты в первый раз сегодня заспалась! Чтоб накормить девятерых малюток, Одеть раздетых и обуть разутых, –
Оперением зим Овевающий шаг наш валок – Херувим Марий годовалых!
С ласточками прилетела Ты в один и тот же час, Радость маленького тела, Новых глаз.
При жизни Вы его любили, И в верности клялись навек, Несите же венки из лилий На свежий снег.
Осыпались листья над Вашей могилой, И пахнет зимой. Послушайте, мертвый, послушайте, милый: Вы все-таки мой.
Милый друг, ушедший дальше, чем за море! Вот Вам розы – протянитесь на них. Милый друг, унесший самое, самое Дорогое из сокровищ земных.
Не от запертых на семь замков пекарен И не от заледенелых печек – Барским шагом – распрямляя плечи – Ты сошел в могилу, русский барин!
Высокой горести моей – Смиренные следы: На синей варежке моей – Две восковых слезы.
Пустыней Девичьего Поля Бреду за ныряющим гробом. Сугробы – ухабы – сугробы. Москва. – Девятнадцатый год. –
Елисейские Поля: ты да я. И под нами – огневая земля. . . . . . .и лужи морские – И родная, роковая Россия,
Сколь пронзительная, столь же Сглаживающая даль. Дольше – дольше – дольше – дольше! Это – правая педаль.
Сказать: верна, Прибавить: очень, А завтра: ты мне не танцор, – Нет, чем таким цвести цветочком, –
Расколюсь – так в стклянь, Распалюсь – так в пар. В рокота гитар Рокочи, гортань!
По набережным, где седые деревья По следу Офелий… (Она ожерелья Сняла, – не наряженной же умирать!) Но все же
Последняя дружба В последнем обвале. Что нужды, что нужды – Как здесь называли?
Посвящаю эти строки Тем, кто мне устроит гроб. Приоткроют мой высокий Ненавистный лоб.
Поскорее бы с тобою разделаться, Юность – молодость, – эка невидаль! Все: отселева – и доселева Зачеркнуть бы крест на крест – наотмашь!
О, ты – из всех залинейных нот Нижайшая! – Кончим распрю! Как та чахоточная, что в ночь Стонала: еще понравься!
Не чернокнижница! В белой книге Далей донских навострила взгляд! Где бы ты ни был – тебя настигну, Выстрадаю – и верну назад.
В час, когда мой милый брат Миновал последний вяз (Взмахов, выстроенных в ряд), Были слезы – больше глаз.
Проще и проще Пишется, дышится. Зорче и зорче Видится, слышится.
Евгению Багратионовичу Вахтангову Серафим – на орла! Вот бой! – Примешь вызов? – Летим за тучи!
К груди моей, Младенец, льни: Рождение – паденье в дни.
Со мной не надо говорить, Вот губы: дайте пить. Вот волосы мои: погладь. Вот руки: можно целовать.
Сомкнутым строем – Противу всех. Дай же спокойно им Спать во гробех.
2 А над Волгой – ночь, А над Волгой – сон.
3 (Сон Разина)
Нет, бил барабан перед смутным полком, Когда мы вождя хоронили: То зубы царёвы над мертвым певцом Почетную дробь выводили.
Заря малиновые полосы Разбрасывает на снегу, А я пою нежнейшим голосом Любезной девушки судьбу.
Налетевший на град Вацла́ва – Так пожар пожирает тра́ву… Поигравший с богемской гранью! –
Видел, как рубят? Руб – Рубом! – за дубом – дуб. Только убит – воскрес! Не погибает – лес.
В мыслях об ином, инаком, И ненайденном, как клад, Шаг за шагом, мак за маком – Обезглавила весь сад.
Страстный стон, смертный стон, А над стонами – сон. Всем престолам – престол, Всем законам – закон.
Не здесь, где связано, А там, где велено. Не здесь, где Лазари Бредут с постелею,
Существования котловиною Сдавленная, в столбняке глушизн, Погребенная заживо под лавиною Дней – как каторгу избываю жизнь.
Так и буду лежать, лежать Восковая, да ледяная, да скорченная. Так и будут шептать, шептать: – Ох, шальная! ох, чумная! ох, порченная!
Так плыли: голова и лира, Вниз, в отступающую даль. И лира уверяла: мира! А губы повторяли: жаль!
Так, одним из легких вечеров, Без принятия Святых Даров, – Не хлебнув из доброго ковша! – Отлетит к тебе моя душа.
Ты думаешь: очередной обман! Одна к одной, как солдатье в казармах! Что из того, что ни следа румян На розовых устах высокопарных, –
Ходит сон с своим серпом, Ходит смерть с своей косой – Царь с царицей, брат с сестрой.
1 На скольких руках – мои кольца, На скольких устах – мои песни,
Что, Муза моя! Жива ли еще? Так узник стучит к товарищу В слух, в ямку, перстом продолбленную – Что Муза моя? Надолго ли ей?
Для тех, отженивших последние клочья Покрова (ни уст, ни ланит!..) О, не превышение ли полномочий Орфей, нисходящий в Аид?
Л.А.Т. На земле
Позади горизонты валились пластами, как пашня под плугом, Ввысь взлетали мосты наподобие огненных птиц, И наш дом – для последнего разу – мне брызнул звездою.
Я не хочу ни есть, ни пить, ни жить. А так: руки скрестить – тихонько плыть Глазами по пустому небосклону. Ни за свободу я – ни против оной
Исследуйте нашу коллекцию стихотворений о смерти, которые исследуют её неизбежность, мистику и влияние на жизнь. Эти произведения предлагают размышления о конце жизненного пути, потере близких и преодолении горя, отражая глубокие эмоции и исследуя человеческое восприятие конечности.
Этот сайт создаётся с любовью и вдохновением, без рекламных баннеров и внешнего финансирования. Ваше пожертвование поможет покрыть расходы на хостинг, техническую поддержку и дальнейшее развитие проекта.
Спасибо за вашу поддержку!