Горе тебе, город Казань, Едет толпа удальцов Сбирать невольную дань С твоих беззаботных купцов. Вдоль по Волге широкой На лодке плывут; И веслами дружными плещут, И песни поют.
Горе тебе, русская земля, Атаман между ними сидит; Хоть его удалая семья, Как волны, шумна, — он молчит; И краса молодая, Как саван, бледна Перед ним стоит на коленах. И молвит она:
«Горе мне, бедной девице! Чем виновна я пред тобой? Ты поверил злой клеветнице; Любим мною не был другой. Мне жребий неволи Судьбинушкой дан; Не губи, не губи мою душу, Лихой атаман».
— Горе девице лукавой, — Атаман ей нахмурясь в ответ; — У меня оправдается правой, Но пощады виновному нет; От глаз моих трудно Проступок укрыть, Всё знаю!.. и вновь не могу я, Девица, любить!..
Но лекарство чудесное есть У меня для сердечных ран... Прости же! — лекарство то: месть! На что же я здесь атаман? И заплачу ль, как плачет Любовник другой?.. И смягчишь ли меня ты, девица, Своею слезой?
Горе тебе, гроза-атаман, Ты свой произнес приговор. Средь пожаров ограбленных стран Ты забудешь ли пламенный взор!.. Остался ль ты хладен И тверд, как в бою, Когда бросили в пенные волны Красотку твою?
Горе тебе, удалой! Как совесть совсем удалить? Отныне он чистой водой Боится руки умыть. Умывать он их любит С дружиной своей Слезами вдовиц беззащитных И кровью детей!
